политической части старшего лейтенанта А. А. Шавенкова.
Хорошо организовал партийно-политическую работу в боевой обстановке заместитель командира корабля по политической части младший лейтенант H. Е. Гусев. Активными его помощниками в этом были партбюро корабельной парторганизации во главе с химистом 2-го класса старшиной 1 статьи А. С. Суворковым, партийный актив. Вместе с замполитом партбюро обеспечило правильную расстановку коммунистов на решающих участках. В боевой обстановке А. С. Суворков, будучи тяжело раненным, побывал на всех боевых постах, поддерживал боевой дух моряков, помогал корабельному врачу лейтенанту Фомину и санинструктору Владимиру Сиротенко в уходе за ранеными. По его инициативе член партбюро, артиллерийский электрик старшина 2 статьи А. П. Казанцев был на время боевых действий включен в. расчет второго орудия главного калибра, исполнял в нем обязанности заряжающего и замкового. Такое же задание — быть среди моряков штурманской части и воодушевлять их личным примером — получил и другой член партбюро — начфин корабля главстаршина И. Ф. Аникеев. Во время боя под огнем противника он активно помогал аварийной группе в устранении повреждений рулевого управления и электропроводки. За храбрость и мужество, достойный вклад в победу над врагом А. С. Су вор ков и А. П. Казанцев были награждены орденами Красной Звезды, И. Ф. Аникеев — орденом Отечественной войны I степени. Замполит корабля младший лейтенант H. Е. Гусев был удостоен ордена Красного Знамени.
Большую помощь попавшему в беду «Кирову» и ведущему бой «Охотску» оказал в этой схватке с врагом сторожевой корабль «Дзержинский». При его огневой поддержке и под прикрытием дымовых завес «Киров», «Охотск» и другие корабли и суда успешно вышли из-под обстрела японских батарей в безопасное место, а затем присоединились к главным силам. В 11 часов 15 минут они стали на якорь в Первом Курильском проливе. Наглая провокация японской военщины во Втором Курильском проливе стоила нам немалых жертв. На одном лишь «Охотске» трое были убиты и двенадцать моряков получили ранения. Наши десантники, занимавшие боевые порядки на рубеже высот 165 и 171, в ответ на вероломство врага в 13 часов нанесли внезапный удар. Порыв воинов был настолько высок, что противник, несмотря на мощные оборонительные сооружения, был отброшен на 5–6 километров в глубь острова. Из-за густой и низкой облачности наша авиация поддержать эти боевые действия не смогла. Но советские бомбардировщики и истребители нанесли тогда мощный удар по военно-морским базам Катаока и Касивабара, по скоплениям резервных войск и техники противника. За время Курильской десантной операции наша авиация совершила почти 350 самолетовылетов, вывела из строя на Шумшу и Парамушире ряд важных военных объектов, нанесла значительный урон противнику в живой силе и технике.
В ходе Курильской десантной операции 23 августа командование 128-й авиадивизии провело успешное перебазирование с Камчатки на аэродром у Катаока 888-го истребительного полка. При этом было все до мелочей продумано, чтобы отразить любые попытки противника воспрепятствовать этому. Молниеносно на аэродром был высажен десант автоматчиков (командир бомбардировщика — капитан Н. П. Швачко, командир опергруппы — начальник штаба истребительного полка майор П. В. Спасский). Было проведено прочесывание всех подступов к летному полю, служебных помещений, захвачена в плен японская охрана и выставлена своя, установлена радиосвязь с командованием дивизии. Лишь после этого был дан сигнал истребительным эскадрильям, находившимся на подлете к Шумшу, о готовности к их приему; обеспечили успешную посадку всех самолетов авиаэскадрилий их командиры — капитан Я. Н. Ефромеенко, старшие лейтенанты В. С. Котлов и Н. А. Белогородцев. Завершающую группу истребителей привел командир полка майор П. В. Слесарь. Несмотря на сложности перелета (туман, густая и низкая облачность), все самолеты благополучно произвели посадку, 888-й истребительный и 903-й бомбардировочный авиаполки 128-й смешанной авиадивизии были награждены тогда орденами Красного Знамени, а сама авиадивизия получила почетное наименование «Курильская». Командир авиадивизии подполковник М. А. Еремин был награжден орденом Отечественной войны II степени, а командиры указанных авиаполков — майоры П. В. Снесарь и К. Т. Шаповалов — орденами Александра Невского.
В журнале боевых действий КОР было записано: «Базируясь на удаленных от места боевых действий аэродромах, производя боевые полеты в сложных метеоусловиях, одновременно переучивая летный состав на новую материальную часть, 128-я авиадивизия с поставленными ей задачами по овладению островами Курильской гряды справилась отлично». Тогда же было отмечено, что личный состав этого соединения внес достойный вклад в нашу общую победу, в разгром империалистической Японии.
А на поле боя наши десантники, закрепившиеся на новом рубеже после решительного рывка вперед в ответ на вражескую провокацию, были готовы к дальнейшим активным действиям. Однако, руководствуясь соображениями благоразумия и гуманности, командование Курильской десантной операции, прежде чем отдать приказ о новом штурме вражеских позиций, в 7 часов 21 августа послало японскому командованию ультимативное требование. Оно гласило:
«Мои условия о капитуляции наших войск, принятые и подписанные вашей стороной… не выполняются: 20.8. наши корабли были обстреляны при подходе ко Второму Курильскому проливу. Таким образом, японские войска фактически продолжают сопротивление. В случае уклонения с вашей стороны от разоружения буду принимать решительные меры. Во избежание ненужного кровопролития предлагаю ответить мне, будет ли вами отдан приказ о капитуляции ваших войск перед советскими войсками?
Ваш ответ жду с моим представителем»[18].
Но японская сторона все еще продолжала па что-то надеяться и, чтобы выиграть время, умышленно затягивала капитуляцию. Свидетельством этому был издевательский, балаганный ответ, причем никем не подписанный и никому не адресованный, который от имени японского командования был вручен советскому представителю. Привожу его дословно:
Наши войска уже прекратили военные действия. И для прекращения войны теперь с Главнокомандующим Вашего войска Советского Союза в области «Кокутан» наша комиссия продолжает в договоре. Поэтому прошу от души временно возвращаться на Ваш баз.
И пришлось еще раз категорически напомнить японскому командованию о том, что Япония потерпела поражение в войне с Советскими Вооруженными Силами и у ее войск нет иного выхода, как безоговорочно сложить оружие. Эти доводы и мощный удар, полученный противником в ответ на обстрел наших кораблей и судов во Втором Курильском проливе, заставили командование более трезво оценить свое положение.
Вскоре был получен официальный и лаконичный ответ японской стороны. В нем говорилось:
«Японские войска в северной части Курильских островов прекращают всякие боевые действия, складывают оружие и сдаются советским войскам.
У нас были все основания не верить японскому заявлению и на этот раз. Поэтому я подтвердил свое прежнее указание генералу Дьякову, чтобы он внимательно следил за обстановкой на переднем крае и держал войска в боевых порядках, в полной готовности к дальнейшему наступлению. В то же время мною было дано распоряжение о переброске к месту сосредоточения резервов из района Усть-Болыперецка и с мыса Лопатка 198-го стрелкового полка (командир — подполковник И. М. Филимонов), 367-го отдельного артдивизиона (командир — майор И. Д. Богайчук) и 7-го отдельного стрелкового батальона (командир — капитан В. П. Желаннов). Для этой цели были выделены гидрографическое судно «Полярный», два десантных судна, грузовой транспорт «Коккинаки», и, кроме того, к ним должны были присоединиться два транспорта, стоящие под разгрузкой у одного из рыбокомбинатов западного побережья Камчатки, а также идущий из Петропавловска в этот район пароход «Волховстрой». Для охраны района был выделен «ТЩ- 525», а для огневой поддержки каравана при переходе морем — сторожевой корабль «Дзержинский».
Организацию переброски резервных войск я поручил начальнику связи КОР полковнику М. А.
