других островов, где дислоцировались его войска.
Учитывая это, я приказал командиру 101-й стрелковой дивизии генерал-майору П. И. Дьякову обеспечить переход его войск от передовой линии на юг, в район Катаока, и произвести там разоружение и пленение японского гарнизона острова Шумшу. Марш дивизии с частями усиления при соблюдении полной боеготовности и мер боевого обеспечения начался в 5 часов утра 23 августа. В пути то и дело попадались столбики с надписями: «Мин нет. Кочкин». Это наши разведчики и саперы под руководством дивизионного инженера-майора Кочкина обеспечивали безопасность движения частей и подразделений.
В полдень генерал Дьяков доложил, что японские войска стянуты в район аэродрома у Катаока и начали складывать оружие, сдаваться в плен. Спущен японский флаг с мачты административного здания и водружен Государственный флаг Советского Союза.
К исходу 23 августа на острове Шумшу было разоружено и пленено: генералов—1, офицеров — 525, солдат— 11 700. Принято в качестве трофеев: лошадей —55, винтовок — 7420, легких пулеметов — 214, тяжелых — 123, зенитных пулеметов — 30, пушек—40, гаубиц — 17, зенитных орудий — 9, большое количество складов с боеприпасами, снаряжением и продовольствием.
К этому времени весь состав наших боевых кораблей; десантных судов и транспортов переместился из Первого во Второй Курильский пролив, чтобы приступить к выполнению дополнительных задач, поставленных перед нами вышестоящим командованием. С этой целью я приказал капитану 3 ранга B.C. Денисову сформировать и возглавить отряд судов с десантными войсками для освобождения островов Онекотан, Харимкотан и Шиашкотан. Тогда же штаб 101-й дивизии получил распоряжение о подготовке расчетов по размещению войск на кораблях и судах, походного ордера и других документов на переброску выделенных частей и подразделений для разоружения и пленения японских войск в южной части Парамушира. Эта сложная и кропотливая работа была своевременно выполнена штабными офицерами во главе с начальником штаба командира десанта майором Ф. А. Слабинским и привлеченным к этому делу майором Г. Ф. Бочкаревым — начальником штаба 373-го стрелкового полка.
В связи с этим хочется сказать хотя бы несколько теплых слов в адрес талантливого штабного работника Филиппа Александровича Слабинского, рождения 1915 года. В 30 лет он был уже начальником оперативного отделения штаба дивизии и выделялся в среде штабных работников высокой эрудицией, трудолюбием и организованностью.
Именно поэтому его назначили начальником штаба командира Курильского десанта, и он успешно справился с этой сложной и весьма ответственной задачей. За умелые действия, отвагу и мужество он был награжден орденом Отечественной войны I степени. К сожалению, его жизнь оборвалась в расцвете сил (он умер в 1949 году).
Четко и слаженно произвели посадку личного состава частей и подразделений на суда с учетом возможных боевых действий против японских войск там, куда они направлялись, командиры 373-го стрелкового и 279-го артиллерийского полков подполковники В. Г. Губайдуллин и А. К. Тарасов. В дальнейшем они не только обеспечили разоружение войск противника в районе мыса Карабу (ныне м ыс Васильева), бухты Сурибаци и населенного пункта Кокумобецу, но и были участниками создания там первых партийных, советских и хозяйственных органов. Для их укомплектования они выделили многих командиров, а по согласованию с политотделом соединения — и лучших политработников. Активное участие в этой работе принимали их заместители по политической части майор А. И. Моргоспеленко и капитан И. У. Сычев. Погрузившиеся тогда же на суда подразделения 302-го отдельного стрелкового полка (командир — подполковник С. И. Говоров) проследовали дальше на юг и участвовали в освобождении Мату а, Урупа и других островов.
Забегая вперед, скажу, что отряд В. С. Денисова успешно выполнил боевую задачу по освобождению Онекотана, Харимкатана и Шиашкотана. В разоружении и пленении японских войск находившихся там гарнизонов по-боевому действовали подразделения офицеров 373-го стрелкового и 279-го артиллерийского полков — старших лейтенантов Никитина, Хохлова, Шеремеева, лейтенанта Клинцова и других. Большую помощь им оказал переводчик-японист КОР лейтенант В. А. Давыденко. Возвратившись в Катаока, Денисов, как и было ему приказано, возглавил гарнизон этой, ставшей навсегда нашей военно-морской базы. За достойный вклад в разгром врага капитан 3 ранга В. С. Денисов был награжден орденом Отечественной войны I степени.
В ночь с 23 на 24 августа 7-й отдельный стрелковый батальон был переброшен с места его высадки в район военно-морской базы Касивабара и приступил там к разоружению и пленению войск 74-й японской пехотной бригады. Этим же с утра 24 августа занимались и подразделения 198-го стрелкового полка в районе аэродрома Бандзе на Парамушире. Всего в северной части этого острова было разоружено и пленено более 8000 солдат и офицеров противника. Артиллерийскую поддержку нашим войскам в этой зоне, в случае необходимости, должны были оказать развернувшиеся к бою батареи 376-го отдельного артиллерийского дивизиона (командир — майор Богайчук, замполит — капитан П. И. Мочалкин). Отлично действовала в это время первая рота 7-го ОСБ (командир — капитан Мартюшов, парторг роты — лейтенант H. Т. Попов). Под руководством представителя управления 101-й дивизии, начальника химической службы этого соединения майора А. Н. Курбатова она разоружила и взяла в плен 3600 человек.
Следует отметить, что у многих японских офицеров как пехотных, так и морских, взятых в плен на Шумшу и Парамушире, были обнаружены карты Камчатки с нанесенными на них важнейшими государственными и военными объектами, а в ряде случаев — со схемами нашей противодесантной обороны. На военно-морских базах Катаока и Касивабара в числе сданных противником плавсредств оказались и легкие самоходные баржи, в том числе и катамараны, предназначенные для высадки десанта на камчатское побережье.
Эти доказательства агрессивных намерений Японии против СССР японское командование не успело скрыть. Зато различные документы и пропагандистские материалы, всякого рода антисоветские фальшивки и карты «великой Японской империи до Урала» японцы сжигали, сваливали в помойные ямы, уничтожали любыми способами, но полностью избавиться от этих улик не удалось: мы их находили полусожженными, изорванными на куски, спрятанными в тайниках.
24 августа в Катаока весь день шла погрузка частей и подразделений наших главных сил на корабли и суда для высадки на Парамушир, Онекотан и другие острова северной части Курильской гряды. Наши капитаны и штурманы кораблей и транспортов не были знакомы с прибрежной полосой, изобилующей рифами и подводными скалами, поэтому я приказал плененному японскому командованию выделить лоцманов и проводников в помощь нашим корабельным экипажам и судовым командам. Однако от них было мало пользы, так как многие из них заявили, что плохо знают эти районы Охотского моря и Тихого океана. Был ли это саботаж или они действительно не знали, установить в той обстановке было довольно трудно. Но к чести наших военных и гражданских моряков следует сказать, что они и без этих «помощников» отлично справились с поставленными перед ними задачами.
24 августа при подходе на «ТЩ-344» к острову Онекотан в сопровождении сторожевого корабля «Дзержинский» я получил директиву Военного совета Второго Дальневосточного фронта о незамедлительном разоружении, интернировании и эвакуации японских гарнизонов и гражданских лиц на островах к югу от Онекотана до Урупа включительно. Таким образом, начался новый этап Курильской десантной операции, и надо было срочно перегруппировать силы и средства для выполнения приказа вышестоящего командования. Вся штабная документация к этому была под руководством Ф. А. Слабинского подготовлена буквально в считанные часы.
Директива Военного совета фронта была предельно ясна и в то же время очень сложна и трудна. И дело было не только в том, что в ночь на 24 августа резко ухудшилась погода, поднялся шестибалльный шторм и видимость снизилась до 50 метров, а в иные периоды падала до нуля. Гораздо важнее было то, что японские войска, находившиеся на островах южнее Онекотана, подчинялись не подписавшему акт о капитуляции перед нами генерал-лейтенанту Цуцуми Фусаки, а непосредственно командованию 5-го фронта, штаб которого располагался на острове Хоккайдо. Кроме того, нам не было известно, какими силами и оборонительными сооружениями располагает противник на этих островах, где имеются удобные места для высадки, не было точных карт побережий островов. Мы уже испытали вероломство и коварство японцев в северной части Курил, и нам оставалось лишь предполагать, какие вражеские сюрпризы ожидают нас впереди.
Для выяснения обстановки на островах, куда мы держали курс, я распорядился создать
