В эту осень пришел Кибид Мухаммед ат-Тилики к имаму в Дарго, прося у него войск для покорения своего края и соседей. Имам снарядил с ним Джавад-хана с его войском. Они пошли. По пути к ним присоединились Hyp Мухаммед ал-Инхови со всеми теми, над кем он был поставлен, и жители Андаля. Достигнув округа Куада, они начали сражаться.
Жителей убивали и забирали в плен. Они [войска Джавад-хана] проникли в ряд их селений. Оставшиеся [139] жители собрались в одном из селений и укрепились в нем. Но пришел благоразумный посредник Омар ал-Мухаммед ал-Карахи, да помилует его Аллах всевышний, с товарищами, помирил их и заставил сдаться на суд Джавад-хана. Когда к Джавад-хану пришел умный и благочестивый слепец Ханав ал-Куади, то Джавад спросил его: «Почему ты не пришел до того, как произошла эта межусобица?» Ханав ему ответил: «Для этой долины были неизбежными эти убийства и наказания». Джавад-хан освободил на основе этих слов тех, кто был посажен для казни. Юноши из них были отосланы заложниками.
Затем дервиш Hyp Мухаммед с товарищами отправился в Карах. Он выбрал из жителей Караха юношей в заложники и отослал их в Караты. И хвала Аллаху, владетелю миров.
Глава о первом взятии Гази-Гумука
В конце зимы 1258 [1842/43] г. имам услышал, что русские наступают со стороны селения Чох. Он полетел с намерением задержать их. Он собрал войско, которое перешло реку Хоцатль через имеющийся брод с западной стороны. А русские в это время обстреливали их из пушек со стороны Хунзаха. Но они шли и перешли. Когда узнали эти проклятые о выходе имама и его приближении, то повернули вспять, а имам остановился с войсками в селении Чох. Он взял у жителей Чоха заложников и множество ружей, обязав их бороться с врагами и выполнять предписания шариата. Затем остановился в селении Сугратль и подчинил таким же порядком местных жителей, а Кадий, сын кадия, убежал в Гази-Гумук. Имам повернул обратно и остановился в Тилике. Здесь к нему пришел некий человек рисавурец и сказал, что его послал устаз справедливый Джемаль ад-Дин и, вытащив финики, сказал, что их дарит Джемаль ад-Дин людям [140]имама взамен письма. Посланец сказал: «Истинно, он говорит, что если у тебя есть намерение в отношении [взятия] Гази-Гумука, то это время — наиболее для тебя подходящий случай для того, чтобы туда проникнуть».
Имам повернул обратно со своим победоносным войском. Товарищи советовали имаму брать заложников от тех, кто жил на тех дорогах, [по которым они проходили], дабы они не изменили на обратном пути по возвращении. Но имам пресек их речи, сказав: «Истинно, мы идем в Гази-Гумук для того, чтобы пасть там смертью праведников и быть похороненными на находящихся там местах погребения османилитов, а не для того, чтобы вернуться обратно». Имам остановился в селении Бухти, часть войск уже ушла из селения, часть проходила; другие догоняли.
К имаму, в дом его хозяина, пришел устаз Джемаль ад-Дин и просил его не вводить войска в Гази- Гумук. Имам ему ответил: «Мы повернули сюда по твоему указанию, согласно словам твоего посланца». — «Я его не посылал и ничего о нем не знаю», — сказал устаз. Имам вышел, и войска двинулись лавиной на город Гази-Гумук и после сражения вошли в него. Большинство пришедших из далеких сторон для помощи жителям Гази-Гумука разбежалось, остались только главы и знать Гази-Гумука осажденными в крепости этого города.
Войска имама рассеялись по городу. Они грабили имущество, разрушали жилища и осаждали совершеннейшим образом вплоть до утра находящихся в крепости.
Когда наступило утро, находившиеся в крепости сдались на суд имама. Там находились два начальника русских, Яхья, сын Будая Кривого, ал-Джанкоти с его товарищами, Кадий, сын кадия ас- Сугратли, и много других из глав и знати. Имам послал двух русских начальников в Дарго. Казнил около 13 человек мужчин, [141] среди которых были Яхья и его товарищи. Некоторых он освободил, среди них: Харун, сын Тахира, вали вилайета Карах, Кадий — сын кадия, который раньше стремился причинять зло имаму по мере своих сил. Имам когда-то о нем говорил: «Попадет его шея под наш топор». А сейчас он ему сказал: «Ей, Кадий, „скажет человек тогда — где мое убежище“»[83] и назначил его наибом над Сугратлем и прилежащими окрестностями. Некоторых послал заложниками, среди них Омар, брат Тахира, и два сына Тахира — Махмуд-хан и Джабраил. Сына Тахира Яхью назначил наибом над вилайетом Гази-Гумука. Имам прожил там неделю. Затем он услышал, что русские проникли в Хоцатль. Тогда он послал Кибида Мухаммеда ат-Тилики туда в тот же вечер, а сам вышел туда же на следующий день. Когда они пришли в Хоцатль, то застали там русских. Русские были биты и прогнаны туда, откуда пришли. Затем имам поднялся с теми, кто остался с ним, к Хунзаху: он — с одной стороны, а Хаджи Мурад — с другой. Однако ничего значительного там не произошло.
Глава о вторичном сражении в Гази-Гумуке
Когда имам уходил из Гази-Гумука, он приказал наибу Абд ар-Рахману ал-Карахи оказать помощь хаджи Яхье в установлении дел и управлении [Гази-Гумуком]. Он велел ему, кроме того, поставить своих муртазиков временно у хаджи Яхьи, присоединив к ним также и всадников Абд ар-Рахмана.
Однако, не было правильного порядка в тех вилайетах для отражения врага и борьбы с ним.
И вот пришли русские и расположились в Кибуде и его окрестностях. Наиб хаджи Яхья, те кто был с ним и люди Абд ар-Рахмана убежали. Имам был [142] запрошен о помощи. Говорят, что это [т. е. приход русских] было коварство и обман со стороны врагов, предпринятый для того, чтобы имам отправился туда, а тем временем русские проникли бы к семье имама в Дарго. Конец.
Имам собрал войско, выступил в поход, дошел до реки Хамчукута, перешел ее и вышел по направлению из Гур-Гергебиля. А в это время русские из своего лагеря обстреливали их из пушек. Имам послал к находившемуся с русскими Данияль-султану сказать: «Подлинно, тот, кто взялся за что-либо, должен держаться за это крепко обеими руками. Ты оставайся там с ними. А мы, если Аллах всевышний захочет, примерно через три дня водрузим наше знамя на краю крыши твоего дома в Элису».
Это была хитрость и обман со стороны имама с целью добиться ухода этих проклятых из этого места [из Кибуда]. Имам остановился в Гуль-хусраге, а русские пришли вслед за ним и остановились в стороне. Произошло сражение, в котором молодежь Сугратля понесла некоторые потери. В ту же ночь пришла к имаму весть о том, что русские ушли из Кибуда со своими пушками и палатками и не осталось там из них никого, кроме небольшого количества солдат в верхней крепости. Имам тогда дал разрешение выйти ночью и расположиться в Гази-Гумуке, укрепить его и совместно с жителями драться там с врагами. Когда войска пришли в движение, [собираясь] уходить, поднялся какой-то глашатай из жителей этого селения и закричал, что войска обратились в бегство. Его убил праводействующий Ахбирдиль Мухаммед. Выступившие уже войска тогда вернулись обратно. Большинство же ополченцев подумало, что это отступление.
Имам заботился и прилагал все старания к тому, чтобы разрушить Шавгарский мост сразу же после перехода через него его войск. Для этого он назначил [143] и послал людей. Но это сделать не удалось. Остановились в Гази-Гумуке. Затем услышали грохот пушек, идущих вслед за ними русских. Тогда войско убежало и рассеялось, подобно диким ослам. Там остались только те, кто спал. Среди тех, кто там остался, были: хаджи ученый Абд ар-Рахман ас-Сугратли, ученый Шахмандар ал-Чиркави, ученый Шухалав ал-Мафари. Они были взяты в плен, отосланы в Тифлис, где и находились в заключении некоторое время.
Вставка. Затем хаджи ученый Абд ар-Рахман ас-Сугратли послал имаму Шамилю письмо со стихами, из которых вот один стих:
О, если б мне знать — задержка Шамилем выкупа.
То ли это желание отвернуться от нас, то ли мешают ему враги.
