— Слушай, я же тебе сказал, что не собираюсь выкидывать никаких номеров. Расслабься!
Мой тон положительно подействовал на нее, и она согласилась:
— Валяй.
Я поднялся и стал мерить комнату шагами. Я нервничал, а когда я нервничаю, то испытываю желание двигаться.
— Значит, куда бы я не направился, ты будешь шастать следом?
Она не обиделась и кивнула.
— И когда я накинусь на человека с зубами наголо, ты меня пристрелишь?
Снова кивок.
— Великолепно! Теперь мне предстоит остаток жизни провести в глубокой депрессии.
— Надейся на лучшее, — посоветовала девушка.
— А толку-то?
— Надежда — полезная штука.
— Знать бы, как спастись от твоих пуль — вот это полезная штука! — резко ответил я.
— Кроме серебряных пуль в моем арсенале присутствуют и другие вещи.
— В этом я нисколько не сомневаюсь.
Перепалка могла бы идти еще долго, но я почувствовал усталость. Наверное, это было связано с наступившим днём. Я снова рухнул в кресло и обхватил голову руками. Выхода я не видел никакого и верил, что кара адептов Света непременно настигнет меня, когда я совершу проступок. А в том, что проступок случится, можно было не сомневаться — не похожа была эта девушка на шутницу.
— Ты не должен был раскрываться перед своим другом, — нарушила молчание девушка.
Я поднял взгляд.
— Ты и об этом знаешь?
— Я знаю обо всем.
— Надеюсь, ему-то не грозит ничего?
— Это зависит от тебя и от него. Если твой друг свихнется и начнет горланить о существовании вампиров, его устранят. То же самое случится, если он начнет разбазаривать эти сведения и без сумасшествия.
— Надо будет его предупредить, — подумал я вслух, содрогнувшись от сухого протокольного слова «устранят».
— Не стоит этого делать. Чем меньше он знает, тем лучше для всех.
— Можно вопрос?
Она кивнула.
— Сколько обычно времени занимает весь процесс мутации?
— В зависимости от индивидуума, от нескольких дней до нескольких месяцев.
О, я был бы счастлив, если б никогда не повстречал эту симпатичную особу! И без того я находился в глубоком смятении, но она хорошенько подлила масла в огонь. И она заставляет меня беспрестанно содрогаться.
— Раз уж нам в некотором роде предстоит существовать в тесном контакте, то могу я хоть узнать твое имя? — спросил я.
— Светлана, — ответила она не колеблясь.
Я кисло ухмыльнулся. Надо было удивить ее своей проницательностью и попробовать угадать ее имя. Держу пари, я попал бы в яблочко. Впрочем, пари держать уже поздновато.
— А теперь, Светлана, не могла бы ты уйти и оставить меня одного в моем уютном склепе? Честно говоря, ты немного меня раздражаешь.
Она внешне оставалась спокойной, но в глазах вспыхнул огонь ярости. Или мне показалось, и это лишь взгляд разочарования? Неужели охотница на упырей решила и впрямь не отходить на меня ни на шаг?
— Хорошо. — Светлана поднялась и направилась к входной двери, тихо шелестя полами плаща. — Спокойного дня, Сергей.
— И вы не болейте, — рыкнул я и захлопнул за ней дверь.
Господи, я чувствовал себя как во сне. В дурацком кошмарном сне, когда пробуждение отчего-то запаздывает. Приходило на ум другое сравнение: я нахожусь в толще воды и изо всех сил работаю руками и ногами, дабы выбраться на поверхность, но что-то засасывает меня вглубь. Угасают силы и кончается кислород в легких. Начинает жечь горло, трахею, бронхи, альвеолы, кружится голова. Я понимаю, что уже не смогу добраться до спасительного воздуха, даже если тянущая вниз сила пропадет, и делаю глубокий вдох. Вдох, не приносящий облегчения, ведь ни человек, ни вампир не могут дышать под водой.
На миг мне захотелось пискнуть что-нибудь вроде «мама, роди меня обратно», но я сдержался. В конце концов, негоже взрослому вампиру вести себя как ребенку.
С мрачными мыслями в голове я лег на диван и долго не мог уснуть. Спокойствие пришло лишь тогда, когда я догадался проклясть на чем свет стоит всех вампиров, всю Преисподнюю, всю Поднебесную, весь
