же талантливо, как когда-то ее дорогой папочка. Дармштадт находился всего в нескольких километрах оттуда. И королева нанесла визит Эрни и Даки. Через год после свадьбы в молодой семье царил полный разлад. Ходили слухи, что в России на свадьбе Алики Даки влюбилась в великого князя Кирилла, а Эрни интересовался лишь юными особами мужского пола. Но, как и в случае с Луизой и де Лорном, бабушка- королева не желала даже слышать о разводе. «Супружеская пара должна быть сплоченной и неразлучной», — любил повторять Альберт.
В Виндзоре ее ждал совершенно измотанный премьер-министр. Роузбери потерял покой и сон. Герцог Кембриджский в семьдесят шесть лет как никогда цепко держался за свой пост главнокомандующего вооруженными силами королевства. Пресса бурлила от возмущения. Виктория пришла в не меньшее возмущение, когда узнала, что в обмен на свою отставку ее двоюродный брат требует назначения ему дополнительной пенсии. Она сочла это «гротескным», ибо он уже получал 14 тысяч фунтов стерлингов в год и имел в своем распоряжении резиденцию, за которую не платил ни арендной платы, ни налогов. 4 мая она направила ему письмо, в котором «вежливо» попросила его сдать свой командный пост. Спустя две недели она повторила свою просьбу. Лишь 21 июня ее упрямый кузен сдался. А между тем коалиционное правительство пало. Его министры дошли до того, что даже перестали разговаривать друг с другом.
С уходом либералов палата лордов была спасена, и монархия оказалась вне опасности. Ах, если бы только Артур смог заменить своего дядю Кембриджского во главе британской армии, как обещал ей Солсбери, тогда Виктория стала бы самой гордой матерью и самой счастливой королевой!
Глава 25
Но лорд Солсбери изменил свое мнение! Герцога Кембриджского сменил на его посту сэр Уолсли, главнокомандующий английской армией в Египте. Артур же был назначен всего лишь начальником военного комплекса в Альдершоте. Это решение вконец расстроило королеву, и случилось это как раз в тот момент, когда из Африки пришли удручающие новости.
«Я хотел бы привлечь ваше внимание к Африке. Я возвращаюсь туда, чтобы проложить путь для торговли и христианской религии. Продолжите ли вы ту работу, которую я начал?» — вопрошал Ливингстон на одной из своих лекций в Кембриджском университете в 1857 году.
Спустя сорок лет великий миссионер и исследователь, наверное, перевернулся в своем гробу. Англия позволила Бельгии отнять у нее Конго, а Франции — создать огромную колониальную империю на западе и в центре африканского континента. Германия захватила Танзанию. Потерянный в момент гибели Гордона Судан так и не вернулся к Англии. И хотя Кения и Уганда и перешли под британский протекторат, но в 1892 году «Империал Бритиш Ист Африка Компани», которая строила железную дорогу между Момбасой и озером Виктория, объявила о своем банкротстве.
Золото- и алмазодобывающие шахты в основном концентрировались на юге Африки. Там-то и столкнулись интересы всех тех, кто претендовал на господство в этом регионе. Занявший в 1890 году пост премьер-министра Капской провинции алчный Сесил Родс с вожделением поглядывал на сокровища Трансвааля, маленькой бурской провинции, которой Гладстон в 1881 году предоставил независимость.
Уже многие годы богатые месторождения, открытые вокруг Йоханнесбурга и Претории, привлекали в Трансвааль толпы иммигрантов, восемьдесят процентов которых были англичанами. Буры — миролюбивые фермеры-протестанты — с опаской поглядывали на этот поток британских золотоискателей, которых они называли «Uitlanders» — «чужаками». Президент Трансвааля Крюгер был чистокровным буром. Он принимал депутатов у ворот своей фермы с трубкой во рту и Библией в руках, в ней он черпал вдохновение для своего законотворчества. Он облагал непомерными налогами доходы от золотодобычи: три четверти средств в бюджет республики поступало от уитлендеров.
Британские иммигранты требовали предоставить им южноафриканское гражданство, что позволило бы им платить существенно меньшие налоги. Крюгер отвечал им отказом. Помимо пятисот тысяч чернокожих жителей в Трансваале насчитывалось восемьдесят тысяч уитлендеров и всего шестьдесят тысяч буров. Если президент уступит требованиям чужаков, то республика перестанет быть бурской. Чтобы охранять сердце своей страны, Крюгер закупил пушки, изготовленные на заводах Круппа и фабрике Крезо.
Этот Трансвааль с его сокровищами стал уже сниться сэру Сесилу Родсу по ночам. Завоеваниям женщин он предпочитал завоевания новых территорий. «Если бы я мог, то захватывал бы целые планеты», — любил повторять этот здоровяк, занимающий пост генерал-губернатора Капской провинции. Он уже приступил к расширению границ подведомственной ему территории за счет земель, лежащих к северу от Трансвааля, приобретя на них концессию, вскоре они станут называться Родезией. Разработку месторождений там будет вести принадлежащая Родсу «Саус Африка Компани». Королева произведет его в рыцари и назначит членом своего Тайного совета. Он мечтал объединить весь юг африканского континента под британским флагом.
А для этого нужно было всего лишь захватить бурскую республику! Восстание уитлендеров стало бы хорошим предлогом для тогоь чтобы скинуть несговорчивого Крюгера! Родс передал в Йоханнесбург послание англичанам, создавшим комитет из шестидесяти четырех членов. Затем последовал второй акт этого хитроумного замысла: на границе с Трансваалем Родс разместил бригаду из пятисот полицейских и волонтеров, во главе которых поставил свою правую руку — доктора Джеймсона, врача по профессии. Третий акт: члены йоханнесбургского комитета направили Джеймсону письменное воззвание, в котором просили о помощи под тем предлогом, что их жизни грозит опасность. 29 октября 1896 года британское войско перешло границу Трансвааля, распевая «Боже, храни королеву» и опустошив перед этим четыреста бутылок шампанского, присланного принадлежащей Родсу «Саус Африка Компани».
Крюгер, которого успели предупредить о нападении, приказал арестовать в Йоханнесбурге всех членов «Комитета шестидесяти четырех» и, взяв в кольцо колонну Джеймсона, без всякой стрельбы загнал британцев в мешок Дорнкоп на подходе к столице Трансвааля. Все это было проделано без единого раненого со стороны буров и при наличии всего семнадцати убитых британцев. В результате Джеймсон и его сообщники оказались в тюрьмах Крюгера.
Подобное унижение смертельно ранило британскую гордость. А на европейском континенте развернулась бурная кампания против вероломства и высокомерия Альбиона. Республиканская Франция пела дифирамбы бурам. А германская пресса, как писала матери Вики, «изливала желчь» на англичан. Но ударом в спину стала для Виктории «подлая» поздравительная телеграмма, которую германский император отправил Крюгеру. Подобное поведение Вилли, которое кроме как провокационным и назвать было нельзя, глубоко оскорбило его бабку, королевскую семью Англии и всю страну в целом. Английская пресса ухватилась за этот предлог, чтобы выплеснуть свое негодование по поводу немецкого вмешательства во внутренние дела Англии. Первый драгунский полк королевы, в котором император Германии числился почетным полковником, сжег его портрет в знак протеста против оскорбления, нанесенного чести Великобритании.,
Виктория направило сухое, полное упреков послание внуку, который ответил ей следующее: «Горячо любимая бабушка, моя телеграмма никогда не имела целью оскорбить ни Англию, ни ваше правительство». Он просил ее приказать сатирическому еженедельнику «Панч» прекратить нападки на него. Она ответила, что это не в ее власти.
На другой стороне Африки, так называемом «Золотом берегу» — будущей Гане, англичане разрабатывали золотоносные пески. Населявшее эти земли племя ашанти жило работорговлей. Англия, главный борец против торговли людьми, послало вождю племени ультиматум с требованием прекратить позорную коммерцию. Поскольку их ультиматум остался без ответа, англичане решили предпринять против ашанти карательную экспедицию. Лико, муж Беатрисы, захотел принять участие в этой операции.
Сразу после женитьбы молодой принц Баттенбергский был ослеплен роскошью Виндзорского дворца. Королева как сына полюбила этого энергичного и красивого юношу, исполняла малейшие его желания и прислушивалась к его мнению больше, чем к мнению Берти. Но со временем ни его почетная должность губернатора острова Уайт, ни домашние спектакли, которые он ставил вместе с деятельной, под стать ему, Луизой, ни даже морские путешествия на яхте «Роксана» не могли компенсировать ему скуку раз и
