– О нет, со мной все в порядке, спасибо. Никаких проблем.
И губы Линды растянулись в еще более фальшивую улыбку. Она переступила с ноги на ногу и уставилась на туфли так, как будто никогда их прежде не видела.
«Что же мне делать дальше?» – лихорадочно думала она.
Бездумное поведение, возможно, прекрасная стратегия для опытных женщин, но оно не поможет той, чье знание методов совращения уместится в наперстке.
Наконец-то ей удалось взять себя в руки, и Линда подняла глаза. Мэтт смотрел на нее так, что в ее венах забурлила кровь.
– Линда? – пробормотал он, не сводя с нее глаз.
– Я скучала без тебя, – ответила она поскорей, не давая себе времени на сомнения. – Очень сильно.
– Я тоже скучал без тебя. Больше даже, чем мог догадываться, пока не вернулся домой в Карсон. У нас ведь все было необыкновенно тем летом, правда?
– Мы любили друг друга, – просто сказала она.
– Да, любили, пока добрые жители Карсона все не испортили.
Он протянул руку и провел кончиками пальцев по краю полотенца, его глаза потемнели от воспоминаний. Сердце Линды учащенно забилось, когда она ощутила полузабытый прилив теплоты, последовавший за его прикосновением.
Когда пальцы Мэтта оказались на узле, который удерживал полотенце на месте, он заколебался.
– Линда? – опять нерешительно произнес он.
Едва смея перевести дух, Линда шагнула вперед, и их тела соприкоснулись, а его рука легла к ней на грудь.
Его пальцы оказались холодными, однако жар, который исходил от него, разжег в ней желание, пронзившее ее томительной болью.
– Мэтт, – прошептала она. – О да, Мэтт, пожалуйста.
Он прерывисто вздохнул, но, к ее разочарованию, даже не попытался снять полотенце.
Его свободная рука легко провела по ее распущенным волосам и в нерешительности замерла.
– Линда, Господь свидетель, как я тебя хочу, но только не уверен, что для нас это время самое подходящее. Ты выпила сегодня пять бокалов шампанского. Да еще весь день ничего не ела...
– Я не пьяна, Мэтт, если ты это имеешь в виду, – обиженно прервала Линда. – И знаю, что делаю.
– Так ли это? Быть может, в эмоциональном плане сейчас все для нас еще опасней, чем семь лет назад. Ты уже побывала замужем, а я пару раз тоже едва не попался в сети. Опыта у нас достаточно, чтобы причинить друг другу боль. Причем боль нешуточную. Взвесь все как следует, Линда.
– А разве семь лет назад мы не причинили друг другу боль? Мне всегда казалось, что это так, – с горечью сказала она.
Он промолчал, а Линда улыбнулась, несмотря на подступившие к глазам слезы.
– Ты лишил меня невинности, Мэтт, теперь же я прошу дать мне что-нибудь взамен. Люби меня. Заставь меня снова почувствовать себя женщиной. Поверь, это так мне необходимо.
Его щеки залила густая краска, когда он взглянул на нее сверху вниз. Потом схватил руками за бедра и грубо привлек к себе.
– Смотри, Линда, что ты со мной делаешь, – глухо произнес он. – Ты красива, соблазнительна, а мне свойственны все обычные мужские желания. Если ты не собираешься отступать, я дам тебе все что хочешь. Последний шанс, Линда. Ты точно знаешь, что тебе это нужно? Когда мы проснемся завтра утром, мне не хотелось бы, чтобы ты пожалела о случившемся.
Она удивила себя, непринужденно засмеявшись.
– Мэтт, ты украл мою реплику. Разве не женщина должна произносить такие слова и не соглашаться лечь в постель?
Линда прижала палец к губам. Она чувствовала, что дразнит его, провоцирует совершенно по-женски. – Обещаю, Мэтт, что утром не буду жалеть ни о чем и буду уважать тебя по-прежнему.
Мэтт не отозвался на ее улыбку. Взгляд его оставался мрачным, когда он глядел на нее, хотя она видела, как напряглось его тело, а лицо выражало неприкрытое желание.
– Ты не поняла меня, Линда. Вопрос не в том, будешь ли ты уважать меня. Все дело в том, будешь ли ты уважать себя?
Ей не хотелось вникать в смысл его слов, принимать сложные моральные решения. Она просто ждала, что он обнимет ее и скажет, что любит. Хотела разжечь его страсть жаркими словами и пылкими поцелуями. О Боже, хоть бы он солгал! Хоть бы сказал, как мечтал все эти годы о ней, помнил ее, несмотря на множество других женщин!
Но почему ей так нужно услышать эту ложь? Почему ей все время хочется, чтобы кто-то еще взял на себя ответственность за ее действия? Ведь самое главное для нее то, что чувствует сама Линда, а она прекрасно знает про свое отношение к Мэтту, хотя и не может себя заставить даже в мыслях признаться в этом.
Неужели все опять кончится ничем и она опять пожертвует своими чувствами, своими желаниями ради каких-то непонятных высших ценностей?
И совершенно неожиданно для себя Линда привстала на цыпочки и заглушила вопрос Мэтта своим поцелуем.
