Антона, а судя по всему, так оно и есть, то следует проверить, кто мог положить отраву в кофе или в спиртное. Вера говорила, что только так он мог выпить яд, не почувствовав вкуса и ничего не заподозрив. Кофе Антон пил много, это она помнит. Так… Антон умер двадцать пятого сентября, уже больше месяца прошло. А последний день на работе был двадцать третьего. Значит, нужно выяснить, где он мог выпить яд, кто ему его подложил.
Выработав план, Людмила наконец заснула.
Миновав квартал нищих трущоб, старая служанка привела Лукрецию к Луциевым каменоломням. Когда-то здесь располагались оживленные кварталы Древнего Рима, но с тех пор прошло больше тысячи лет, великий город был разграблен варварами, обезлюдел и был снова населен новыми жителями – потомками гордых римлян и тех самых варваров. Все они нуждались в жилищах, и жители Вечного города стали разбирать развалины Рима, чтобы построить из них свои дома. Днем здесь было шумно и многолюдно – трудились каменотесы, сновали носильщики, с важным видом расхаживали строительные подрядчики.
Ночью каменоломни были пусты, только бездомные псы бродили среди развалин. Аврелия чувствовала здесь себя как дома, она уверенно шла по кривым тропинкам среди каменных осыпей, как будто видела в темноте, как кошка или сова. Лукреция едва поспевала за ней, спотыкаясь едва ли не на каждом шагу.
Вдруг впереди мелькнул неяркий огонек.
– Ну, вот мы почти и пришли, мадонна Лукреция! – проговорила служанка и помогла своей госпоже спуститься по крутой каменной лестнице, уходящей под землю.
Они оказались перед входом в таинственный грот, в глубине которого теплился масляный светильник. Внутри грота спали вповалку какие-то люди в жалких лохмотьях, накрывшись рогожами и тряпьем, возле светильника сидел на корточках смуглый человек с острой козлиной бородкой и спадающими на плечи волосами. При тусклом свете масляной лампады он чинил какую-то одежду.
Заметив женщин, козлобородый пристально уставился на них и спросил:
– Кто вы такие и что привело вас в мое жилище в такой поздний час?
Лукреция пригляделась к странному обитателю подземелья.
Тусклый свет лампады придавал ему мрачную и таинственную красоту. Лукреция вспомнила одну из древних статуй, приобретенных ее отцом для своего дворца. Это был языческий бог Пан, играющий на свирели, – такая же козлиная бородка, такие же спутанные, падающие на плечи волосы, такие же проницательные глаза.
Только у Пана были козлиные ноги, а у этого подземного жителя… Лукреция пригляделась к нему, но ноги незнакомца были закрыты рогожей, так что рассмотреть их не было никакой возможности.
Тем временем Аврелия приблизилась к козлобородому, почтительно склонилась перед ним и проговорила:
– Мы пришли к тебе с просьбой, господин! Позволь нам поговорить с твоим младшим братом. Моей госпоже, благородной Лукреции, требуется его помощь.
– Помощь? – Козлобородый внимательно посмотрел на Лукрецию, немного подумал и кивнул: – Да будет так. Мой брат поможет вам. Цену ты знаешь…
С этими словами он протянул руку и отдернул рогожу, закрывавшую темный проем в стене.
– Благодарю тебя, господин! – Аврелия поклонилась козлобородому и, взяв Лукрецию за руку, провела ее в открывшийся проем.
Здесь было еще темнее, чем в гроте козлобородого, но Аврелия уверенно шла вперед, как будто знала каждый камень на этом мрачном пути.
Подземный коридор шел под уклон, он сворачивал то влево, то вправо, и наконец впереди замаячил какой-то свет.
Женщины прошли еще с полсотни шагов и оказались в большом помещении, напоминающем богатую лавку где-нибудь на Палатине.
По стенам этой комнаты висели дорогие восточные ковры и драгоценные, расшитые золотом одеяния, тут и там красовались мраморные статуи, изображавшие языческих богов и прекрасных мужчин и женщин, в дальнем углу стояли кованые сундуки.
В центре помещения располагался стол из драгоценного розового дерева на львиных лапах, на этом столе в беспорядке лежали и стояли самые разные вещи – золотые и серебряные светильники, чаши и кубки, чеканные блюда и другие предметы непонятного назначения.
Чуть в стороне от стола в глубоком кресле сидел богато одетый старик с длинными седыми волосами и взвешивал на аптечных весах какой-то серебристый порошок.
– Здравствуй, господин! – проговорила Аврелия, почтительно поклонившись.
Старик поднял на нее недовольный взгляд и выкрикнул хриплым голосом, похожим на воронье карканье:
– Кто такие? Кто пропустил? Что нужно?
– Нас пропустил твой старший брат, – почтительно ответила Аврелия. – Мы пришли за помощью.
– За помощью? – раздраженно переспросил старик. – Я вижу, что тебе не нужна моя помощь, ты и без нее прекрасно обходишься!
– Помощь нужна не мне, а моей госпоже, благородной мадонне Лукреции!
Лукреция слушала ее и не переставала удивляться.
Что это за место, что это за удивительная лавка в недрах каменоломни? Кто этот странный старик? Почему Аврелия называет того козлобородого его старшим братом, ведь сам он кажется куда старше? И самое главное – чем он может помочь ей?
А старик перевел взгляд на нее, пристально вгляделся и наконец прокаркал:
– Какая же помощь ей нужна? Стой, не говори, я сам узнаю…
Он тяжело поднялся, подошел к столу, взял с него золотой кубок, украшенный красными камнями, насыпал в кубок щепотку того порошка, который перед тем взвешивал, и плеснул туда же немного вина из пыльной бутылки. Над кубком поднялся желтоватый дымок, комнату наполнил странный терпкий запах.
Хозяин подземной лавки пристально поглядел на Лукрецию сквозь дым, прошептал что-то неразборчивое, поставил кубок на стол и снова заговорил. На этот раз его голос был сильным и мелодичным, и сам он, казалось, помолодел.
– Тебе и впрямь нужна помощь, мадонна Лукреция! Отец и брат лишили тебя воли, отобрали у тебя твою собственную жизнь, превратили тебя в послушную куклу, в свое слепое орудие. Ты должна вернуть свою жизнь, свою волю, и я помогу тебе в этом.
Он перевел взгляд на Аврелию и спросил:
– Твоя госпожа знает цену моей помощи?
– Нет пока, – призналась служанка, – я ей не говорила, чтобы не испугать прежде времени.
– Что ж, так и быть, я сам ей скажу. – И старик снова повернулся к Лукреции.
– Полторы тысячи лет назад этот город был куда больше и многолюднее, чем сегодня. В нем жили воины и поэты, мореплаватели и купцы, их легионы распространили власть и закон Рима по всему миру, от холодных берегов Рейна до каменистых холмов Испании, от жарких египетских песков до темных лесов Британии. И всюду, куда простиралась власть Рима, стояли храмы и статуи многочисленных римских богов. Эти боги приносили римлянам победы над всеми врагами, они приносили им богатство и славу.
Но потом в далекой восточной провинции появилась новая вера. Это была вера не воинов и
