спутнику. – Он что – совсем тупой или просто не догоняет?
– А это мы сяс узнаем! – отозвался второй и вытащил правую руку из кармана. В руке этой тут же образовался складной нож самого страшного вида.
Геннадий Серафимович побледнел и еще крепче прижал к себе сумку, как будто она могла защитить его от ножа.
– Слусай, ты, профессор хренов! – Шепелявый набычился и двинулся вперед. – Слезай со стола и давай нам сумку!
– Какую сумку? Почему сумку? Разве это ваша сумка? – забормотал Зоренко, переступая по столу и прикидывая, куда бы с него перескочить. По всему выходило, что некуда.
– Давай сумку! – рявкнул Шепелявый и взмахнул ножом.
– Так это ваша сумочка? – Геннадий Серафимович заметно побледнел. – Вы бы так сразу и сказали… Я разве против, если она ваша… возьмите, конечно…
– Давно бы так! – Шепелявый подхватил сумку, щелкнул застежкой и вдруг рявкнул: – Ну ты, козел! Ты сто мне подсунул? Ты за кого меня принимаес? За лоха, сто ли?
Геннадий Серафимович горным козликом соскочил со стола и заглянул в сумку через плечо Шепелявого.
В сумке не было никаких денег.
В ней лежала только дешевенькая косметичка и кое-какие неприхотливые женские мелочи.
– Ты, козел научный, где настояссяя сумка? – процедил Шепелявый, ухватив Геннадия Серафимовича за воротник.
– Я… я не знаю… – совершенно искренне ответил Зоренко. – Я ее вон туда положил… – и он глазами показал на антресоль.
Шепелявый только моргнул своему неприметному спутнику – и Шнурок тут же, как обезьяна, вскарабкался на антресоль и засунул туда руку. Пошуровав внутри, он разочарованно выглянул и сообщил:
– Нету ничего, Шепелявый…
– Подменили… – ахнул Зоренко и беспомощно поглядел на Шепелявого. Тот бросил на пол бесполезную дешевую сумку и выругался матом.
Мы все трое отдыхали после очередного укола, сделанного мной Бонни. Василий Макарович полулежал на диване, потирая левую сторону груди, я как рухнула на стул в полном изнеможении, так и отключилась, Бонни развалился на полу, делая вид, что он очень слаб, серьезно болен и вообще готовится к самому худшему.
И тут из коридора донесся какой-то странный писк. Бонни поднял голову и насторожился. Кажется, я уже говорила, что Бонни у нас – очень трепетная и чувствительная собака. Он терпеть не может одиночества, любит смотреть телевизор и обожает морепродукты. И еще он очень боится крыс. Подозреваю, что и мышей тоже. Казалось бы, что плохого могут сделать маленькие мышки такому большому псу? Но тем не менее, когда Бонни оставили одного в дяди-Васином гараже, где давно уже обитает большая старая крыса по кличке Буденный, у собаки приключился самый настоящий нервный срыв. С тех пор Бонни ужасно боится незнакомого писка.
– Тезка, это что там – телефон? – спросил дядя Вася.
– Да нет, не похоже. – Я прислушалась и пошла на звук. – Дядя Вася, да это у вас в сумке пищит… это, наверное, ваш мобильник…
– Да ты что! Что я, своего мобильника не узнаю? У меня на нем записано «Наша служба и опасна и трудна…», Бахчинян постарался…
Бонни тревожно крутил головой и тихонько поскуливал.
– Да говорю же вам – это у вас в сумке! Бонни, не нервничай, это не крыса!
– Ох ты! – Василий Макарович хлопнул себя по лбу. – Вот старый дурак! Это же то устройство сработало, которое я Маше подключил… тревожная кнопка…
– Значит, Маша попала в беду! – всполошилась я.
– Значит! – лаконично подтвердил дядя Вася. – Или ложное срабатывание… знаешь, вообще-то эта техника не очень надежная, мне ребята говорили, что из десяти срабатываний четыре ложных… Однако проверить надо!
Он схватил с тумбочки свой мобильный и торопливо набрал Машин номер. Послушал минуту и еще больше помрачнел:
– Дома никто трубку не берет… придется ехать!
Он схватил сумку и торопливо влез ногами в зимние ботинки. Я тоже спешно одевалась. И Бонни торчал перед дверью, недвусмысленно держа в зубах поводок.
– Бонни, куда это ты намылился? – спросила я строго. – Ты остаешься дома! Веди себя прилично, не шуми, а то соседи опять нажалуются…
Но Бонни встал между мной и дверью и ясно дал понять, что выйти я могу только через его труп. Или вместе с ним.
– Дядя Вася! – взмолилась я. – Ну скажите вы ему, вас он все-таки слушается!
– Шагом марш в комнату! – строго скомандовал Василий Макарович.
Бонни сделал вид, что это относится вовсе не к нему, а к какой-то совершенно другой собаке.
– Я что сказал? – Дядя Вася грозно сдвинул брови. – Марш в комнату, а то срок набавлю! То есть отменю прогулки…
Бонни взглянул на него насмешливо, в этом взгляде отчетливо читалось: «Ага, как же, отменишь прогулки! Тебе же будет хуже! Я, к твоему сведению, унитазом пользоваться не умею!..»
– Непослушный пес! – Василий Макарович понял, что сморозил глупость, и понизил голос. – Ну, давай договоримся по-хорошему: ты пойдешь в комнату, а мы вечером угостим тебя твоими любимыми морепродуктами… Правда, тезка? – И он покосился на меня, ожидая моральной поддержки.
Я промолчала: не будет следующий раз хвастаться, что его Бонни слушается беспрекословно! К тому же пес прекрасно знает, что на морепродукты наложен временный мораторий.
– Бонни, ну пойми – нам некогда, мы должны выручать Машу!
Наглый пес не пошевелился, только взглянул на нас очень выразительно. Этим взглядом он хотел сказать, что мы только сами себя задерживаем. Мы переглянулись, и дядя Вася махнул рукой:
– Против лома нет приема… ладно, пошли все вместе! Я надеюсь, что это все же ложный вызов…
Через несколько минут мы уже разместились в дяди-Васиных «Жигулях». Порядок размещения был обычный – Василий Макарович за рулем, я – рядом с ним, здоровенная туша Бонни – на заднем сиденье, а его слюнявая морда протиснулась между мной и дядей Васей и всячески мешает ему вести машину.
Мотор, к счастью, завелся с полоборота, и мы выехали со двора.
Дядя Вася повернулся ко мне и проговорил:
– Ну, тезка, ты хорошо разбираешься в современной технике, так что будешь определять курс по этой хреновине… – И он показал мне небольшое электронное устройство с экраном, вроде карманного компьютера. На экране схематически изображалась карта города, и на ней мигало пятнышко курсора.
– Так это просто спутниковый навигатор! – сообразила я. – С таким устройством я сталкивалась!
Действительно, когда я еще была замужем, мы как-то поехали в отпуск на машине, вооружившись такой штукой. Правда, посреди дороги она сломалась, и дальше мы добирались по обычной карте.
– Ну да, навигатор, – кивнул дядя Вася. – А пятнышко на экране показывает, где находится Маша… точнее, тот маячок, который я ей приспособил.
– Понятно… – Я пригляделась к карте. – Ну, пока нам надо ехать к мосту Лейтенанта Шмидта и через него на другой берег Невы.
Перед мостом мы, конечно, застряли в пробке и на другую сторону переехали только минут через двадцать. Пока мы медленно ползли в пробке, Бонни громко зевал, поскуливал и всячески давал понять, что ему хочется побегать.
– Сам виноват! – прикрикнула я на него. – Кто тебя тянул в эту поездку? Теперь уж терпи и сиди спокойно!
На другом берегу Невы я снова сориентировалась по карте и скомандовала ехать налево, к центру города.
