поезде совершен именно террористический акт? Мы, конечно, рассматриваем разные варианты, но на данный момент наиболее вероятным представляется заказное убийство, так что мы ищем не террориста, а убийцу-контрактника...
– А на убийцу я, значит, похожа... – протянула Оксана, но на этот раз на ее слова не прореагировали.
– И хочу обратить ваше внимание еще на один очень важный момент, – снова заговорил Мухин.
На этот раз майор Ступников его не прервал, видимо, у них было заранее условлено, кто и в какой момент будет произносить очередную реплику.
– Мы сказали, – продолжил Мухин, – что от вашего багажа остались
Мухин произнес эти слова зловещим тоном и замолчал. Видимо, он ждал, что Оксана зарыдает, забьется в конвульсиях и во всем признается под давлением неопровержимых улик. Она, однако, только недоуменно пожала плечами:
– Ну, два клочка или один – какая разница?
– А такая, Оксана Николаевна, – подхватил Ступников, – такая разница, что на втором клочке ткани наши эксперты обнаружили частицы пластита. Знаете, что это такое?
– Взрывчатка, – уверенно ответила Оксана.
– Она знает, – обрадовался Мухин, переглянувшись с шефом, – еще бы ей не знать!
– Еще бы мне не знать, – согласилась на этот раз Оксана. – Еще бы не знать, если эту взрывчатку упоминают в каждом боевике или триллере! Да если вы спросите любого современного ребенка в детском саду, он вам и то сразу же скажет, что такое пластит!
Полицейские снова переглянулись, на этот раз разочарованно.
– Тем не менее пластит, найденный в вашей сумке, – это улика, и очень серьезная улика, Оксана Николаевна! – произнес майор после затянувшейся паузы. – В сочетании с тем, что вы очень своевременно ушли из вагона, якобы на встречу с каким-то мифическим Логиновым, это может послужить веским доказательством вашей вины!
– Логинов – не мифический... – возразила Оксана, но тон ее был неуверенный.
– Но его не оказалось в списке пассажиров! – перебил ее Мухин. – Как вы это можете объяснить?
– Не знаю... однако сами посудите – если бы я была причастна к этому взрыву, я придумала бы более убедительное объяснение.
– А может, вы именно на это и рассчитывали... – начал майор, но в это время на его столе зазвонил телефон.
Он поднес трубку к уху и произнес недовольным тоном:
– В чем дело? У меня допрос...
Тут же выражение недовольства на его лице сменилось выражением испуганной преданности. Он вскочил, вытянув свободную руку по шву, и пролепетал:
– Да, Валентин Романович... так точно, товарищ генерал... слушаюсь... немедленно... так точно!..
Майор аккуратно положил трубку на рычаг и проговорил, косясь на телефон:
– Сверху звонили. У нас это дело отбирают. Дальше его будет вести другая организация. Смежники... И ее отбирают... – он бросил взгляд на Оксану.
– Как отбирают? Почему отбирают? – забормотал Мухин. – Мы ее почти что раскололи...
– Ты что, Мухин, не понял?! – прикрикнул майор на подчиненного. – Сверху звонили! Генерал звонил!
Ответить Мухин не успел.
Дверь кабинета открылась, и в него вошел молодой человек с невыразительным, незапоминающимся лицом, в хорошо отутюженном костюме неопределенного цвета.
– Вам звонили, – проговорил он тусклым, блеклым голосом, не утруждая себя приветствием, а может, у них так полагалось. – Где подозреваемая?
– Вот она, – в один голос ответили полицейские, показав на Оксану.
Пришелец окинул ее равнодушным взглядом, взял за локоть и вывел из кабинета. Оксана пошла за ним, как сомнамбула, машинально переставляя ноги.
На улице их ждала черная машина, за рулем которой сидел еще один мужчина в костюме, удивительно похожий на первого.
Оксану усадили на заднее сиденье, и машина рванулась с места.
На этот раз Оксана даже не пыталась разговаривать – она знала, что не получит ответа. Да, собственно, ей и не хотелось разговаривать.
Что она могла спросить? Куда везут? Да какая разница, все равно очень скоро она это узнает. Но что с ней происходит? Было такое впечатление, что она, как муха, запуталась в вязкой липкой паутине и не может из нее выскочить.
В ее сумке нашли взрывчатку! Этого не может быть, эти два майора нарочно ее подставляют!
Нет, тут же поняла она, у них не хватило бы ни ума, ни фантазии. Стало быть, все так и есть, пластит был в ее сумке. Но она точно знает, что не клала его туда, она же не ненормальная, в конце концов! Тогда кто его туда положил?
Оксана усилием воли заставила себя успокоиться и рассуждать здраво.
Дорожная сумка у нее не очень большая, она ехала всего на один день, так что взяла только вещи, необходимые в поезде, да еще белье, пару запасных колготок, зубную щетку, крем для лица...
Что еще? Кое-какие нужные бумаги, рукопись нового автора – чтобы просмотреть, если будет время. В общем, вещей немного. Сумку она оставила в шкафу у девочек из отдела пиара, когда забежала к Лиде Яковлевой отдать посылочку от ее мамы. В принципе кто-то мог в сумку залезть. Но дело в том, что перед уходом из издательства она положила в сумку папку с бумагами и точно знает, что в сумке не было ничего постороннего. Сколько там было этого пластита, надо думать, не миллиграммы, раз три купе разнесло... Она бы заметила пакет.
Да что тут думать, ясно же, что пластит ей в сумку подбросил этот самый Андрей Логинов, или как там его зовут на самом деле... Подстроил встречу, заболтал разговорами, и, пока она, как полная дура, спала в машине, он и сунул ей взрывчатку. Сумка стояла рядом с нею на заднем сиденье.
Но зачем? – мысленно простонала Оксана. То есть сказал же тот Мухин или Ступников, в общем, один из них, что это было заказное убийство. Туманов кому-то помешал. А для чего тогда этот Андрей (черт бы его побрал) назначил ей встречу в вагоне-ресторане? Да чтобы свалить все на нее! Менты так и подумали, их реакцию просчитать нетрудно! Нужен виновник – так вот же он, то есть она, готовенькая, на блюдечке с голубой каемочкой...
Ее горькие мысли были прерваны, потому что машина остановилась возле известного всему городу мрачного темно-серого здания. Оксану высадили, провели в подъезд и долго вели по бесконечным коридорам.
Наконец ее втолкнули в просторный кабинет, и сопровождающий своим бесцветным голосом проговорил:
– Подозреваемая доставлена.
– Свободен! – отозвался человек, стоявший возле окна спиной к двери, и спутник Оксаны исчез.
Она огляделась.
Этот кабинет был гораздо просторнее кабинета майора Ступникова, но главное – в нем царил полный порядок.
Большой письменный стол был почти пуст – на нем стояла только лампа под зеленым абажуром, лежала тонкая пластиковая папка и стоял открытый ноутбук. Пол кабинета был застелен зеленым ковром, на стене висел портрет худощавого человека с бородкой клинышком.
Как уже сказано, хозяин кабинета стоял у окна спиной к двери, поэтому Оксана не видела его лица.
– Может быть, хоть вы мне объясните... – начала она и замолчала, не закончив свою фразу, потому что фигура мужчины, его редеющие волосы серо-мышиного цвета показались ей смутно знакомыми.
– Что именно? – осведомился он, повернувшись к ней.
И ее подозрение превратилось в уверенность.
