– Не бойтесь, ничего страшного, – Леня усмехнулся, – во-первых, скажите: как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.
– А я – Аня, – девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.
– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел? Я ведь видел, что вы плакали…
– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась, – просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну, в общем… вы понимаете…
– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?
– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня вновь начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.
– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем вон в то кафе, и вы мне все рассказываете.
– Я не хочу в кафе! – попыталась воспротивиться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!
– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо своим большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивление, к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.
– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных! А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.
– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко распахнув круглые детские глаза.
– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.
Кроме пирожных, он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.
Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя чашечку кофе по-турецки.
Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза уже окончательно высохли и замаслились от сытости.
– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте: чем вас обидела противная Аглая?
– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…
– Ну, рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем- нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?
– Отругала, – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице, – она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… ой, это ведь я вам так сказала! – Аня окончательно смутилась.
– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сообщили?
– Нет, – растерянно ответила девушка, – я ей во вторник все рассказала… и она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была какая-то очень расстроенная и злая… и стала меня за это ругать… ну, за то, что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности…
Аня окончательно запуталась и вновь захлюпала носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, она явно оживилась.
– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, поэтому она так на меня и напустилась!
– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.
– Да, – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевшие тарелки, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… а что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…
Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:
– И она была страшно недовольна, что я вошла… так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… а вот что это было – такое холодное, в бокале? Можно мне еще?
Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».
Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:
– А вы все-таки симпатичный… сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… вы еще очень даже ничего!
– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.
– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.
Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.
– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув, – сказала, что справка еще не готова.
– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежала! – И с заговорщическим видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.
– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз с невольным восхищением. – Ты у нее сперла эту справку?
– Тсс! – Аня прижала палец к губам. – Здесь столько народу! Ну как вы могли такое обо мне подумать?! Сперла! Нет, конечно, я только сняла со справки ксерокопию и положила ее на место, а то Аглая меня просто убила бы! – Детские Анины глаза еще больше округлились от притворного ужаса.
Она отодвинулась от Маркиза и принялась за оставшиеся пирожные. Закончив трапезу и сыто отвалившись на спинку стула, Аня с новым интересом подняла глаза на Маркиза и слегка заплетающимся языком проговорила:
– Пое… поехали ко мне!..
– Сейчас я вас отвезу домой, – Маркиз приподнялся за столом.
– Нет, ты меня не понял, что ли? – Аня поправила сбившуюся прядь волос, закрывшую ей один глаз. – Я тебе говорю – поехали ко мне… ты меня понимаешь? Я одна живу, без никого! Поехали ко мне, и ты у меня останешься! Ты что думаешь – я маленькая, что ли? Я, что ли, ребенок? Нет! Я взрослая! Поехали ко мне!
– Ты ведь сама недавно сказала, что я уже старый. Во всяком случае, для тебя я точно староват. – Маркиз помог Ане подняться из-за стола и осторожно повел к выходу, лавируя между столиками и поддерживая девушку под локоть. Аня совсем раскраснелась и размахивала свободной рукой, так и норовя сбросить что-нибудь с чужого столика. Маркиз подумал, что она опьянела скорее от обильной еды, чем от выпивки – выпила она вовсе не так уж много.
Доведя ее до своей машины, Леня усадил девушку на переднее сиденье, бережно пристегнул ремнем и сел за руль. Затем он вытряс из нее подробный адрес, пока она еще могла связно разговаривать, и поехал в Купчино.
Через пять минут Аня уже сладко посапывала на сиденье рядом с ним. Доехав до ее дома, он с трудом разбудил девушку, довел до дверей квартиры, к счастью не встретив никого из соседей, нашел у нее в сумочке ключи и аккуратно уложил Аню на диванчик в скромно обставленной комнате.
– Останься у меня, – сонно протянула девушка, потянувшись к Лене губами, – я взро-ослая…
И мгновенно она крепко заснула, свернувшись калачиком и подложив руку под щеку.
