Я достала мобильник и набрала номер Германа Прохорова, того парня, с которым познакомилась на кинопробах.
– Гера! – проговорила я жизнерадостно. – Это Вася… ты меня помнишь?
– Какой еще Вася? – отозвался он настороженно.
– Не какой, а какая! Это Василиса! Помнишь – «Грустно жить на этом свете, в нем отсутствует уют, ветер дует на рассвете, волки зайчика жуют…»
– О, Василиса! – на этот раз он бурно обрадовался. – Ты же мне обещала книжку!
– Будет тебе книжка! – пообещала я. – Как только, так сразу! Но я к тебе тоже с просьбой…
– Ну вот, так всегда! – он сразу поскучнел. – Кого-нибудь в кино нужно пристроить?
– Нет, – я понизила голос. – Ты ведь сейчас работаешь на каком-то сериале про «Скорую помощь»…
– Ветеринарную! – уточнил он.
– Ну, не важно, это уже детали! У вас ведь наверняка есть машина «Скорой помощи»?
– Ну, допустим… но, опять же, ветеринарной!
– Так вот, мне очень нужна такая машина на пару часов!
– Да ты что, режиссер мне голову оторвет… – начал он возмущаться, но я перехватила инициативу:
– Это вопрос жизни и смерти! Нужно спасти хорошего человека из лап мафии!
– Ух ты! – восхитился Гера. – Где это ты с мафией умудрилась столкнуться?
– Ну, может, не совсем мафии… – отступила я. – Но явно криминальных элементов!
– Но эта машина у нас весь съемочный день задействована! – продолжал он упираться.
– А она мне и не днем нужна, а вечером! Примерно в половине одиннадцатого!
– Ну, не знаю… – промямлил он, и я поняла, что победа близка. – У меня у самого большие проблемы! Собака одна, понимаешь, закапризничала! Ни в какую не хочет сниматься, камеры пугается… Покусала вчера оператора, лапу подняла на реквизит, а он подотчетный. Помреж на меня наорал, а что я? Я по- собачьи не умею…
– Ну вот, а ты говорил, что четвероногие артисты не капризные, покладистые…
– Я ошибался! – Гера тяжело вздохнул. – Некоторые животные хуже кинозвезд! Одна ангорская кошка меня просто извела! То ей корм нужен какой-то необыкновенный, для особо породистых, то подушка непременно из натурального шелка…
– Слушай! – оживилась я, подмигнув Бонни. – А если я приведу тебе собаку – мы договоримся насчет машины?
– А собака дрессированная? – оживился Гера.
– Еще какая!
– И камеры не испугается?
– Ты не испугаешься камеры? – спросила я Бонни.
Он выпятил грудь, давая понять, что не испугается никого и ничего. И вообще, на его морде появилось какое-то странное выражение. Глаза его светились, как фары дальнего света, ноздри взволнованно трепетали. Прежде я его таким не видела.
– С кем это ты разговариваешь? – осведомился Гера.
– С водителем, – соврала я. – Я на такси еду! Ну так что – договорились? По голосу чувствую, что ты согласен!
– Ну ладно… – промямлил он. – Ты ведь все равно не отстанешь… Когда и куда тебе машину подогнать?
– К половине одиннадцатого, на Удельную… только не опаздывай – это вопрос жизни и смерти! Да, кстати, я не спросила – а какой породы эта твоя капризная собака?
– Пекинес! – бодро сообщил Гера и повесил трубку.
Я обалдело уставилась на дога.
– Ты слышал, Бонни, тебе придется сыграть пекинеса! Ты как – справишься? Роль трудная, характерная…
Бонни шумно сглотнул и уставился на меня в немом восторге. Я внезапно поняла его красноречивый взгляд: сниматься в кино – его заветная мечта, и ради ее осуществления он готов сыграть не только пекинеса, но чихуа-хуа или тойтерьера, а если понадобится – даже сиамскую кошку!
Правда, через секунду он понурился: должно быть, вспомнил, что только что потерял обоих хозяев, а брат хозяина находится в плену у злодеев, и его жизни угрожает серьезная опасность…
За пятнадцать минут до назначенного времени мы с Бонни стояли на площади между железнодорожной платформой Удельная и одноименной станцией метро.
То, что мы стояли здесь вдвоем, совершенно не вписывалось в мои планы, больше того – грозило полным провалом.
Я с самого начала заявила псу, что он останется дома. Своенравный дог устроил жуткий скандал, он выл, лаял, рычал и не подпускал меня к дверям. Я пыталась воздействовать на него строгостью и лаской, убеждениями и лестью, но он не поддавался ни на какие уговоры. Я чуть не плакала: соседи в любую минуту могли позвонить в милицию или в общество защиты животных, больше того: еще немного – и я просто не успела бы на встречу с Герой Прохоровым.
В конце концов, когда времени оставалось совсем в обрез, мне пришлось сдаться и взять Бонни с собой.
Так что теперь мы стояли на площади бок о бок – он с видом победителя, на моем же лице было написано, что я не знаю и знать не хочу наглую собаку.
К платформе подошла электричка из Зеленогорска, и на площадь высыпала толпа дачников с корзинами, рюкзаками и букетами цветов. Они обтекали нас с двух сторон, мы с Бонни стояли, как на скалистом островке среди бурного моря. В какой-то момент мне показалось, что в этой толпе мелькнуло смутно знакомое лицо – высокая пожилая женщина с седыми коротко стриженными волосами… Я приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть эту женщину и вспомнить, где я ее видела, но толпа слизнула ее, как прибой слизывает с берега щепку.
Ладно, подумала я, это совершенно неважно. Мало ли, где я видела эту тетку. Важно сейчас одно – спасти Ивана из рук похитителей…
Толпа дачников втекла в здание метро, и площадь постепенно опустела.
Я взглянула на часы: было уже десять тридцать пять, назначенное время прошло, а Геры все не было.
И тут наконец послышался приближающийся звук сирены, и на площадь вылетел белый микроавтобус с включенной мигалкой и синим крестом на боку.
– Ну, где же ты застрял? – бросилась я навстречу машине. – Мы уже опаздываем!
Из кабины выбрался Герман в накрахмаленном белом халате.
– Режиссер задержал, – ответил он. – Ты не представляешь, чего мне это стоило!
– Ладно, ты мне после все это расскажешь, сейчас нам нужно поспешить!
– А это… что?! – Гера уставился на что-то за моей спиной.
Позади меня стоял с самым невинным видом Бонни.
Мерзкий пес нагло ухмылялся своей слюнявой мордой и приветливо поводил хвостом.
– Так что это такое? – растерянно повторил Гера свой вопрос.
– Собака! – мрачно отозвалась я. – Я обещала тебе дрессированную собаку? Вот, получи!
– Мамочки! – простонал Гера. – Я таких никогда даже не видел! Ты уверена, что это собака?
– А кто же – крокодил? Или бегемот? Не задавай глупых вопросов, у нас нет на это времени! Ты сам требовал собаку!
– Но мне нужен пекинес! Эта зверюга, по-твоему, похожа на пекинеса?
И тут Бонни состроил такую уморительную морду, что я, как ни была на него сердита, расхохоталась.
– Он хочет тебе сказать, что сыграет любую породу! – перевела я Гере это безмолвное послание.
– Да? – Он с сомнением оглядел Бонни. – Вообще-то, у нас в съемочной группе очень хороший гример… Надо будет с ним поговорить, может быть, и правда что-то можно сделать… Но эта твоя собака… она
