вписывалось в ту версию, которую изложила дяде Васе заказчица. А именно – неизвестной женщиной вполне могла быть Эльвира Ангорская, первая жена покойного директора зоомагазина…
Дядю Васю мы с Бонни перехватили на улице перед его домом. Он был настолько озабочен, что даже не сразу нас заметил. Пришлось Бонни легонько толкнуть его в бок. Дядя Вася на ногах удержался и, что удивительно, обрадовался мне больше, чем бордоскому догу. И это притом, что у них с Бонни сильнейшая обоюдная симпатия, они обожают проводить время друг с другом, Бонни помогает дяде Васе клеить модели, а дядя Вася в свободное время читает ему детские приключенческие книжки и учит играть в шахматы.
– Ой, дядя Васечка, а Бонни такое устроил… – начала я.
– Да погоди ты! – перебил он меня с досадой. – Потом это все, потом. Дело у нас в работе, заказчица такая заполошная попалась.
Пока мы поднимались в его квартиру, дядя Вася коротенько рассказал мне про убийство директора зоомагазина и про жадную и скандальную заказчицу. А также про музыкальную попугаиху Люку и про Гену Прыща.
– И получается, что там была женщина, – резюмировал он, – и очень похоже, что именно первая жена убитого директора. Так что ты, Василиса, очень мне нужна.
– Ага, – не преминула я вставить шпильку, – то так и знаться не желаете, а то сразу я вам срочно нужна!
На такую провокацию дядя Вася ничего не ответил. Мы оставили Бонни у него дома и отправились на дело.
– Давай, Василиса, разведай все про Эльвиру! – напутствовал меня дядя Вася, высаживая возле салона «Далила». – Слушай, ну нипочем бы в этом салоне стричься не стал!
– А чем вам не нравится? – удивилась я. – С виду все красиво, окна чистые. Дороговато, наверное, а так ничего…
– Ага, а название? Далила, по-твоему, кто?
– Что-то из мифологии… – неуверенно пробормотала я… – не припоминаю…
– Эх, Василиса, – вздохнул Василий Макарович, – жил в древности такой богатырь – Самсон.
– Который в Петродворце, в фонтане, льву пасть разрывает? – оживилась я.
– Точно, только не он, а его статуя бронзовая. Вот он множество подвигов разных совершил, всех врагов победил, а потом встретилась ему эта самая Далила. И вызнала у него хитростью, в чем его сила. А сила-то была в волосах. Он заснул, а Далила его и обкорнала.
– Налысо? – восхитилась я.
– Ну, под польку там или под полубокс, я тебе конкретно не скажу, – признался дядя Вася, – однако Самсон совершенно ослабел, и враги взяли его тепленьким. Так что в этом салоне я стричься не стал бы…
– Да что вы, дядя Васечка, вы ведь не силой берете, а умом! – польстила я своему старшему партнеру. – И еще уменьем, а мастерство, сами говорите, не пропьешь, не прогуляешь, лысые, говорят, еще и умнее…
Ситуация складывалась следующим образом.
Толя Зубчик прежде всего поинтересовался, где во время убийства находились люди из ближайшего окружения убитого. Потому что хоть следствие и склонялось к версии ограбления, однако близких проверить все равно не мешает. С уборщицей и продавщицей разобрались, оставались две жены, настоящая и бывшая.
Нынешняя жена Анна Степановна Ангорская в момент убийства сидела дома и ожидала мужа с работы в компании телевизора и соседки по площадке, забежавшей за солью и оставшейся поболтать и выпить чашечку чаю.
Бывшая жена Эльвира Ангорская заявила Толе, что весь вечер просидела в салоне красоты под названием «Далила».
Зубчик не поленился зайти в этот самый салон. Нетрудно предположить, что недотепа не прошел дальше стойки дежурного администратора. Салон дорогой, мастеров много, процедур тоже, дамы ходят в неглиже, кому понравится, если милиционер будет болтаться под ногами?
Администратор проверила свои записи и дала Толе однозначный ответ, что да, Эльвира Эдуардовна в интересующее следствие время находилась в салоне.
Зубчик поставил в своем блокноте галочку и полностью удовлетворился таким ответом.
Василий Макарович же, руководствуясь житейским опытом и многолетней милицейской практикой, в таком дежурном алиби слегка усомнился. И тут на первый план выступаю я, поскольку дядю Васю в салон дальше порога не пустят, а если пустят, то постригут и быстренько спровадят.
От Толи Зубчика стало известно, что мастера, обслуживающего Эльвиру, звали Татьяной Плотициной. И на том спасибо!
В салоне, надо сказать, мне сразу понравилось. Зал выдержан в благородных сине-серых тонах, хромированные стойки, встроенные галогеновые светильники, прямоугольные подвижные зеркала. Чтобы не было мрачновато, кое-где расставлены ярко-желтые кожаные пуфики, что создавало оживляющий цветовой эффект. Народу было мало – будний день, да еще позднее утро, опять же салон довольно дорогой. Мастера сидели возле стойки, кто-то рассматривал журнал, кто-то разговаривал по телефону.
– Добрый день! – произнесла я как можно увереннее. – Мне бы к Тане Плотициной.
– Ох, у меня клиентка скоро подойдет, – оторвалась от журнала полненькая девушка с заколотой косой на затылке, – но если вам только постричься… – она профессионально оглядела мои волосы.
Голова у меня, что греха таить, довольно запущенна. В том смысле, что волосы отросли и давно уже просятся под ножницы опытного парикмахера. Что делать, сейчас в делах застой…
Так что стрижка будет весьма кстати, а плату я включу в счет Анне Степановне Ангорской по статье «Накладные расходы».
Кресло оказалось удобным и располагалось уединенно, впрочем, в зале сидела всего одна клиентка, и за шумом фена нашего с Таней разговора никому не было слышно.
– А мне вас Эльвира Эдуардовна рекомендовала… – начала я, внутренне собравшись.
– Ой, что же вы сразу не сказали, что от Эльвиры! – всполошилась Татьяна. – Я ведь могла и не взять вас, времени-то и правда маловато, клиентка такая суровая, деловая женщина, сама никогда не опаздывает и ждать не любит. Как будем стричь?
Я подавила мысль сказать Танечке, чтобы стригла покороче, тогда с волосами не придется возиться. Это уж последнее дело так к себе относиться!
– У вас волосы хорошие, – тараторила мастер, и я поняла, что она не врет, – только нужно за ними ухаживать, подстригать почаще, маски разные делать. Волосы сразу реагируют на настроение и на образ жизни, вы разве не замечали?
Да уж, после развода с мужем мои волосы долго висели безжизненными прядями, тут уж никакой парикмахер не спас бы. Сейчас, конечно, многое позабылось, я спокойна, крепко сплю по ночам и много гуляю с Бонни на свежем воздухе, однако Танечка права, волосами нужно заниматься.
Мастер отвела меня к раковине и намылила голову. Под теплыми струями и ласковыми руками я расслабилась и позабыла на минутку, зачем я вообще сюда пришла. Но вовремя опомнилась.
– Как думаете, красить не надо? – спросила я, придирчиво глядя на себя в зеркало.
– Ну, сегодня мы не успеем, а вообще я бы советовала подождать, пока волосы не окрепнут, – ответила Танечка, – седых волос, слава богу, у вас пока нету, так к чему спешка?
– Да, а то Эльвира мне какую-то краску очень хвалила, я только забыла какую… – бросила я второй пробный камень.
– Да что вы, та краска, которой Эльвира пользуется, вам не подходит! – Танечка так взволновалась, что бросила ножницы. – Та седые волосы очень хорошо закрашивает, а вам-то она зачем? Вам нужно цвет посочнее, оттенок мы потом подберем.
– Ну, надо же, у Эльвиры такой цвет хороший, ни одного седого волоска. Вы просто волшебница!
– Это она еще давно красилась, – Танечка в зеркале довольно зарделась, – а если сразу смотреть… Она ко мне послезавтра придет.
Я навострила уши: Эльвира Ангорская заявила милиции, что вечер убийства ее бывшего мужа, три дня
