– Мы с вами? Вы и я?
– Да. Занятно, правда? И я уверяла его, что вы мой домовладелец, а я арендатор, то есть отношения наши чисто деловые… тут-то вы и присоединились к разговору.
– М-да.
– Конечно, этот интерес можно расценить как беспокойство порядочного человека, который не хочет отбивать чужую девушку, – невозмутимо продолжала Леонора.
– То есть вы все же допускаете, что он настолько потерял голову от ваших прелестей, торчащих из морозильника, что решил прощупать почву, свободны ли эти самые прелести?
– Все возможно в этом странном мире.
– Это точно.
Леонора вздохнула:
– Но все же я не могу поверить, что только внезапно вспыхнувшее вожделение подвигло его на знакомство, приглашение на чай и на весьма прямолинейный допрос.
Томас взглянул на нее одобрительно:
– У вас просто талант к расследованиям и очень трезвый ум. Хорошо, что вы не купились на его комплименты.
– Такая уж я умная и талантливая. Но мне было бы чрезвычайно любопытно узнать, в чем же состояла цель его заигрываний и расспросов.
– Да, это было бы неплохо… – протянул Уокер. Потом ему в голову пришла новая мысль: – А может, он знает про деньги, которые умыкнула Мередит? И решил поразведать, нельзя ли до них добраться?
– Об этом я не подумала, – сказала Леонора. – Полтора миллиона долларов могут вызвать вожделение у кого угодно. Но как Роудс узнал о деньгах? Мередит никогда не доверяла мужчинам… даже если спала с ними.
– Я же смог докопаться до информации с помощью компьютера. Значит, и кто-нибудь еще мог сделать это, – заметил Томас.
– Но у вас не было никаких подозрений, пока она не покинула город слишком поспешно. Только тогда вы решили проверить счета. Что могло заставить Алекса заподозрить неладное?
– Может, он знал нечто, чего не знаем мы…
– Что именно?
– Я считаю, у них могли быть общие дела. Мередит была аферисткой, а Роудс, который продает какое-то очередное волшебное снадобье, недалеко от нее ушел. Свояк свояка видит…
– Вы полагаете, что Алекс мошенник?
– Почти уверен. Причем загребает кучу денег на этом своем зелье.
– Но многие люди верят в альтернативную медицину, и есть масса доказательств ее действенности.
– То есть Роудс произвел на вас впечатление заслуживающего доверие врача?
Леонора помолчала. Потом решила зайти с другой стороны:
– Давайте примем как гипотезу следующее утверждение: Роудс знал, что Мередит проворачивает какую-то аферу. Но как он мог догадаться, что она нацелилась на деньги фонда?
– Не знаю, – ответил Уокер. – Не хочу гадать. Но возможность, что Роудс знает о деньгах, ищет их и надеется получить от вас какую-то информацию, существует; и мы не должны пренебрегать этим.
– Другими словами, – подчеркнуто безразлично произнесла Леонора, – Алекс пытался подцепить меня в том супермаркете по тем же причинам, что заставили вас искать встречи со мной. Если он знает, что Мередит украла деньги и что мы были друзьями, то, с его точки зрения, логично предположить, что я могу знать, где эти деньги.
Томас нахмурился. Такое изложение событий ему не нравилось.
– Да, деньги послужили поводом к нашей встрече, – сказал он после долгой паузы. – Но мы организовали наше партнерство на другой основе. Потрудитесь вспомнить, ведь вы шантажировали меня.
– Ах да, я и забыла. Правда-правда.
– Должно быть, у вас избирательная память.
– Видимо, сказывается долгая работа библиотекарем – в академических кругах кого только не встретишь!
Они помолчали, и девушка продолжала уже спокойнее:
– Я могу допустить, что Мередит упомянула в разговоре с Алексом мое имя, возможно, даже рассказала о наших отношениях. Но я готова поставить последний цент на то, что она ни словом не обмолвилась ему об афере и деньгах. Всю жизнь она опасалась мужчин и была с ними очень осторожна.
– Звучит логично, – согласился Томас.
– Не подумайте, что я меняю тему, – заметила Леонора, – но куда вы дели пса?
– Я привязал его снаружи. Надо полагать, он строит глазки всем проходящим мимо дамам.
– То есть он может иметь отношения с противоположным полом? Но я думала, что в приюте всех щенков стерилизуют.
– Я никогда не объяснял ему целей той операции. Не хотел его расстраивать.
– Вы так трогательно ограждаете его от суровой прозы жизни.
– Он мой приятель. Мы, парни, не бросаем друг друга в беде… Не пора ли нам покинуть это заведение? Мы с Ренчем проводим вас домой.
– Хорошо.
Уокер подал ей пальто и спросил как бы между причем:
– Кстати, в процессе своей детективной деятельности не случилось ли вам обратить внимание на глаза Роуда?
– Разве можно не заметить такое?
– Чудно, да? Я таких глаз прежде ни у кого не видел.
– Это тонированные контактные линзы, – улыбаясь, сказала Леонора.
– А теперь сконцентрируйтесь. – Кэсси плавно приняла позу лотоса. – Освободите свой мозг и постарайтесь расслабиться.
Дэки послушно следовал инструкциям: принял указанную позу, которой завершалось каждое занятие, и честно пытался сконцентрироваться настолько, чтобы в голове не осталось ни одной мысли. Интересно, она сама замечает противоречие в этих словах? Ведь если концентрируешься на чем-то, то, как можно создать пустоту в голове? Особенно трудно Дэки давалось расслабление, когда он видел перед собой соблазнительные изгибы Кэсси. У этой женщины соблазнительные бедра. Выдающиеся – в буквальном смысле: округлые и гладкие. Да и остальное соответствует… Потрясающая женщина.
Если бы у него была хоть капля здравого смысла, он давно прекратил бы эти уроки. Это такая пытка – смотреть на нее, быть рядом, наблюдать, как двигается это совершенное тело, перетекая из одной причудливой позы в другую.
– Расслабьтесь и найдите средоточие энергетических потоков…
Все последнее время он живет только ради этих уроков. Единственное светлое пятно. Какого черта искать средоточие энергетических потоков, если вот оно – эрекция такая, что выть хочется.
– И наступит спокойствие и освобождение…
О, вот от освобождения он не отказался бы, причем немедленно. Кэсси смотрела на своего ученика озабоченно.
– Сегодня у нас не самое плодотворное занятие, – заметила она с легким укором. – Мне кажется, вам так и не удалось добиться необходимой концентрации. Возможно, что-то мешает? Вы чем-то озабочены?
«Она мой инструктор по занятиям йогой, – напомнил себе Дэки. – Не лучший друг и не психотерапевт; незачем вываливать на нее свои проблемы. Но с другой стороны, она женщина, а значит, вполне может увидеть то, что недоступно мужскому взгляду».
– Как вы думаете, Томас спит с Леонорой Хаттон? – спросил он.
– Простите?
Он сделал ошибку. Не нужно было этого говорить. Но отступать поздно.
– Вы встретились с ними во вторник, когда пришли проводить занятия. Я хотел узнать ваше мнение: как
