– Вы что, серьезно? Это уже кража со взломом!
– Да ладно. Я только отсыплю чуточку из нескольких банок. Он и не заподозрит ничего. Это будет, так сказать, проба. Тест на качество продукции. Такой подход вас устроит?
– А во что вы собираетесь отсыпать образцы?
Уокер, поразмыслив, исчез в кладовке и вскоре вернулся с целлофановыми пакетами.
– Пойдет, – сказал он.
Действуя очень аккуратно, он отсыпал в разные пакетики понемножку порошка из трех разных флаконов. Потом убрал их на полку и закрыл шкаф.
Они переместились в спальню. Комната была небольшая и удручающе стандартная. Деревянный комод, стул и кровать – вот и вся обстановка, Томас подошел к встроенному шкафу и распахнул дверцы.
На какое-то мгновение ему показалось, что мрак, царивший в комнате, стал материальным. Вся одежда, разложенная на полках и развешанная на плечиках, была черного цвета. Рубашки, брюки и джинсы висели ровными рядами. Внизу, как солдаты на плацу, выстроились пары черных ботинок и мокасин. На специальной вешалке болталось несколько черных галстуков.
– Знаете, по-моему все это смахивает на театр, – задумчиво протянул Томас. – Черная одежда, желтые глаза. Словно этот парень играет роль. Странно, что здесь нет зеркал. Особенно над кроватью.
– Вы относитесь к нему с таким предубеждением, потому что он встречался с Мередит? – спросила Леонора.
– Мередит здесь абсолютно ни при чем!
И это была правда. Но не вся. Он не вспоминал об Алексе Роудсе до того момента, пока не увидел, как тот идет в кафе с Леонорой. Уокер стоял в магазине на противоположной стороне улицы, смотрел на них через стекло витрины и чувствовал, как неприязнь к этому типу растет с космической скоростью. Но этого, пожалуй, говорить пока не стоило. Вряд ли Леонора поймет правильно… Да он и сам не мог толком разобраться в своих чувствах. Возможно, все дело в гормонах, но он полагал, что уже слишком взрослый и опытный, чтобы вспыхнуть вот так внезапно и ярко…
Уокер закрыл шкаф и открыл тумбочку.
– Вы только посмотрите, что у нас тут, – протянул он.
– Что?
– Здоровенная коробка презервативов. Должно быть, этот парень и правда спит со своими клиентками.
Потом Томас прикинул количество недостающих пакетиков и присвистнул. Да уж, личная жизнь у парня насыщенная, куда оживленнее, чем его, Уокера. Леонора встала рядом и тоже заглянула к коробку.
– Вот это да! Тут осталось всего ничего. Наверное, это бег держит его в такой прекрасной форме.
– Говорил же, что бег вреден для коленей!
– Ну, может, для этих занятий он коленями не пользуется!
– Если это так, то у него небогатое воображение.
Убрав коробку на место, Томас перешел к комоду. В верхнем ящике были аккуратно сложены черные футболки и трусы. В нижнем – столь же черные носки.
– М-да, – произнес Томас, покончив с комодом, и обвел комнату задумчивым взглядом. – Было бы чудесно найти какие-нибудь финансовые документы, но мне это почему-то представляется маловероятным. Похоже, Роудс исключительно осторожный тип. Вряд ли у него где-нибудь на поверхности валяются компрометирующие документы.
– И что теперь?
– Осмотрите ванную. Ищите рецепты, лекарства и все, что может показаться необычным и интересным. А я займусь гостиной.
– Хорошо. – Леонора скрылась за очередной дверью.
Уокер вошел в гостиную. Комната утопала в тенях. Он стоял у порога и внимательно осматривался. Ничего интересного. Круглый ковер на полу. Диван. Журнальный столик, а на нем – закрытый ноутбук. Томас посмотрел на него с вожделением. Но что толку – он не Дэки; у него не хватит умения сломать защиту, если она есть.
На ковре стоял низкий стол, покрытый, как ему сначала показалось, скатертью. Подойдя ближе, Томас понял, что это черный бархат. И под ним на столе что-то есть. Внутри шевельнулось неприятное ощущение – словно инстинкт, который предостерегает об опасности. Уокер стряхнул с себя тягостное чувство. Что-то он в последнее время превращается в сплошной атавизм. Чего стоит хотя бы то ощущение сексуального голода, которое охватило его, когда он увидел Леонору в кафе с Роудсом. Надо держать себя в руках. Он все же цивилизованный человек.
– В ванной ничего интересного, – прозвучал голос у него за спиной. – Вы что-то нашли?
– Может быть.
Леонора быстро подошла и встала рядом.
– Черный бархат? – удивленно протянула она. – А почему нет портрета Элвиса?
– Чудно все это, – пробурчал Уокер. – Извращенец чертов.
Он протянул руку и, взявшись за край, откинул ткань.
На столе лежало круглое зеркальце в тяжелой потемневшей раме, покрытой искусной резьбой. Детективы-любители уставились на него, не веря своим глазам. Зеркальная поверхность, помутневшая от возраста, не была единым целым. Ее составляли несколько выпуклых зеркал в форме концентрических кругов, каждое из которых давало целостное, хоть и несколько искаженное отражение. Результат был потрясающий – отражения уходили в бесконечность и вызывали безотчетную тревогу.
– А вот это, – сказала наконец Леонора, – действительно странно.
– Я никогда не видел ничего подобного.
– Я видела картинку в одной из книг, – вспомнила девушка. – В Зеркальном доме.
Она наклонилась, желая получше разглядеть зеркало. В полутемной комнате было достаточно света, чтобы в кругах появились смутные отражения. В одних фигурка девушки была больше, в других – меньше, но они были там, в Зазеркалье, и Томасу вдруг показалось, что хрупкие и странно беззащитные фигурки пойманы в эти удивительные стеклянные ловушки. Прежде чем здравый смысл сумел подавить инстинкт, он протянул руку и дернул девушку в сторону. Леонора сделала шаг от стола – и ее изображения пропали из странного зеркала.
– Что случилось? – испуганно прошептала она.
– Ничего, – ответил он сквозь зубы, непонятно почему злясь на себя и на нее. – Просто хочу кое-что проверить.
Томас осторожно приподнял зеркало – оно оказалось удивительно тяжелым – и взглянул на его обратную сторону. Так и есть – вот он, инвентарный номер, чуть выцветший от времени.
– Это зеркало из коллекции Зеркального дома. – Он опустил его на место. – Должно быть, Роудс украл его.
Он принялся расправлять бархат поверх зеркала, а Леонора наблюдала за ним. Потом сказала:
– Каждый круг образован вогнутым или выпуклым зеркалом. Это и создает необычный эффект. За эти дни я прочла немало книг из коллекции Зеркального дома. Конечно, экспертом я себя считать не могу, но подобный шедевр можно довольно уверенно датировать началом XIX века. До конца XVIII столетия просто не существовало технологий, которые позволили бы изготовить подобное зеркало. Оно очень ценное.
– Это уж наверняка, – отозвался Томас, с неудовольствием взирая на черный бархат, скрывший драгоценный экспонат. – Весь вопрос в том, для чего Роудс его украл и как использует?
– Для развлечения клиентов, может статься.
Уокер вдруг понял, что их время вышло. Словно кто-то шепнул ему, что опасность близка.
– Пошли. – Он схватил Леонору за руку. – Пора сматываться. Мы и так видели достаточно.
Она молча повиновалась. Судя по тому, как шустро она двигается, ей тоже не терпится покинуть это чудесное местечко, подумал он.
Уокер открыл заднюю дверь дома, и в этот момент услышал шаги на парадном крыльце. Роудс вернулся с пробежки. Томас почувствовал, как Леонора застыла, охваченная страхом. Он вытолкнул ее за дверь и махнул в сторону деревьев. Она бросилась бежать и через несколько шагов исчезла в тумане, клубившемся по склону холма. Наверное, именно поэтому Роудс вернулся так быстро. Туман стал намного плотнее за то
