– Где они спали?
На лице Конни отразилось замешательство.
– В доме, конечно, где ж еще?
– То есть в какой из комнат?
– Памела занимала хозяйскую спальню – с террасой. Оттуда открывается красивый вид на озеро. А гости жили в свободных спальнях. Одна такая есть на втором этаже, а другая внизу.
– Она никого из своих гостей не селила в свою бывшую комнату? В ту, где она жила в детстве?
– О нет, – ответила Конни. – Эту комнату она никому не давала.
– Она никогда не говорила вам почему? – поинтересовалась Айрин.
– Нет. – Конни в нерешительности помедлила. – У нее какое-то странное отношение было к этой комнате, это факт. Памела всегда очень ясно давала понять, что спальня должна сохраняться в том виде, в каком была всегда. Мне там даже мебель не разрешалось передвигать. Наверное, у нее с ней какие-то сентиментальные воспоминания были связаны или еще что.
– Спасибо, Конни. – Айрин отступила назад. – Благодарю вас за терпение. Очень мило с вашей стороны было ответить на мои вопросы.
– Это все, чего вы от меня хотели? – спросила Конни, слегка оттаивая.
– Да.
– Стало быть, мы с вашей семьей квиты?
– Да, – ответила Айрин. – Ваш долг оплачен сполна.
– Если б только я со всеми могла так легко расплатиться! – пробормотала себе под нос Конни и начала было закрывать дверь, но в последний момент остановилась и выглянула в щелочку. Понизив голос, она произнесла: – Осторожно смотри, слышишь? Некоторым твои расспросы о Памеле не по вкусу придутся.
– Ничего более конкретного вы, верно, не скажете? – сказала Айрин.
– Ты мне всегда нравилась, Айрин, и мне очень жаль было слышать, что у тебя, как говорят, эта посттравматическая проблема. Я действительно очень благодарна твоему отцу за то, что он сделал для моего мальчика. Уэйн все эти годы имеет постоянную работу. Женился вот недавно, завел свою семью.
– Я за вас рада, Конни.
– А я, как уже говорила, благодарна твоему отцу. Но ты меня очень обяжешь, если в ближайшем будущем больше не придешь сюда.
Дверь удручающе решительно захлопнулась, знаменуя конец всем расспросам.
Айрин с Люком пошли к джипу. Ни одного слова не было произнесено до тех пор, пока они не оказались в машине.
Айрин вытащила из сумки записную книжку.
– Итак, что мы имеем? Памела велела запасти еды на неделю, при этом не заказав никаких крепких напитков. Тем не менее была зафиксирована передозировка, предположительно от мартини и таблеток.
Люк включил передачу и поехал по узкой дороге прочь от домика Конни Уотсон.
– Если судить по количеству припасов, то самоубийства она не замышляла, – согласился Люк. – Но это не исключает случайной передозировки.
– Согласна. – Айрин постучала кончиком ручки по блокноту. – Меня больше всего смущает наличие спиртного. Она, конечно, могла привезти его с собой. Это правда, но если она, по своему обыкновению, просила Конни закупать крепкие напитки с прочими продуктами, то ради чего ей, спрашивается, понадобилось менять давно установленный порядок?
– Хороший вопрос, – признал Люк. – А я думал о мужчине.
– О каком мужчине?
– Конни сказала, что около Памелы всегда был какой-то мужчина.
– Но не в этот раз, – медленно проговорила Айрин.
– Или просто Конни о нем ничего не известно.
Айрин задумалась.
– В былые времена Памела относилась к мужчинам как к необходимым аксессуарам. Она всегда имела под рукой одного-двух, чтобы было с кем пойти на вечеринку. Если Конни права и все в этом отношении осталось по-прежнему, то логично предположить, что где-то поблизости все-таки был мужчина, готовый примчаться к ней по первому зову.
– Хорошо бы его разыскать. Тогда, возможно, мы сумеем узнать у него, что было у Памелы на уме в последние дни ее жизни.
Айрин улыбнулась:
– Мне нравится ход ваших мыслей, Даннер.
– Ну спасибо вам. Я всегда хотел услышать восхищение в адрес моих умственных способностей. – Он взглянул на нее. – Что такого сделал ваш отец для сына Конни Уотсон?
Айрин наблюдала, как на залитом солнцем озере танцуют тени.
– Окончив школу, Уэйн Уотсон оказался не в ладах с законом. Закончилось все сроком. Когда он вышел
