– Каких идей? По поводу ситуации с Уэббами?
– Да нет. – Люк откинулся на диванные подушки и вытянул ноги под столиком. – Это касается книги, которую я пишу.
– Что за книга? – загорелась любопытством Айрин. – Роман?
Люк медлил с ответом, и Айрин поняла, что он еще ни с кем не обсуждал свой труд.
– Нет, – в конце концов ответил он, глядя на горящий экран взглядом василиска. – Это точно не художественная литература. Скорее учебник или пособие.
– Вот как? А по какому предмету?
– Предмет – способ мышления и разработка стратегии.
Айрин подошла к журнальному столику поближе.
– Военной стратегии?
– Стратегия есть стратегия, независимо от того, в каких целях ее используют. Мне никто не верит, когда я говорю, что мою задницу и жизнь моих людей не раз спасала не только моя военная подготовка, но и философия, которой я занимался до того, как стать морпехом.
Айрин вдруг все поняла.
– Философия научила тебя не тому, что думать, но как думать.
– А война научила меня… совсем другому. Я стараюсь извлечь уроки из обеих сторон человеческой жизни.
– Звучит, безусловно, внушительно.
Губы Люка изогнулись в усмешке.
– Как раз эту маленькую проблемку я и пытаюсь преодолеть: не хочу, чтобы мою книгу восприняли как эзотерическую или сложную философскую.
– Эзотерическая, философская! Как витиевато ты выражаешься! Хотя Джейсон меня предупреждал, что под внешней отрешенностью и спокойствием бьется неистовое сердце настоящего исследователя. Что заставило тебя уйти из науки в армию?
Люк снова вперил взгляд в экран компьютера, точно надеялся там найти ответ на вопрос Айрин.
– Это сложно объяснить. Одна часть моего существа всегда тянулась к науке. А другая казалась… какой-то незаконченной, что ли. Мне всегда хотелось найти живущему во мне ученому противовес. – Люк пожал плечами. – Или что-то в этом роде.
– Знаешь, кто ты?
Люк вскинул брови.
– Кто?
– Человек эпохи Возрождения двадцать первого века, ученый-борец.
– Так кто из нас, интересно, выражается витиевато?
– А эта твоя книга, – продолжала, воодушевившись, Айрин, – не что иное, как попытка соединить обе стороны твоей натуры, я права? Это твой личный, тобой изобретенный вариант терапии.
Люк снова уткнулся в экран.
– Черт побери, женщина, мне кажется, ты что-то поняла.
Айрин присела рядом на диван.
– Ты надеялся обрести в Дансли тихое прибежище, где можно писать.
– Да, такой у меня был план.
– Зачем ты купил эту гостиницу? Только не говори, что тебе нужны деньги: ведь ты и пальцем не шевельнул, чтобы получить прибыль.
– С финансами у меня все в порядке. Я за последние годы сделал несколько солидных капиталовложений. – Люк накрыл руку Айрин своей ладонью. – Что касается гостиницы, то, говорят, собственность на берегу водоема беспроигрышное дело.
– Но только не в Дансли. Моя тетя, к примеру, продав дом моих родителей, почти ничего не выгадала.
– За вселяющие надежду сведения спасибо.
– Как ты стал хозяином гостиницы? – спросила Айрин.
– Я вовсе не собирался заниматься гостиничным бизнесом. Просто хотел поселиться в одном из домиков, а все остальные закрыть к чертям. Однако возникла пара непредвиденных затруднений.
– Каких?
– Максин и ее сын, Брэди, – сказал Люк. – И еще в какой-то степени Такер Миллз.
Айрин переплела свои пальцы с пальцами Люка.
– А, понимаю. От этой работы зависит материальное благополучие Максин?
– Здесь у озера не так-то просто найти работу, особенно в мертвый сезон. Через пять минут после моего переезда сюда я осознал, что, если закрою гостиницу, Максин с Брэди окажутся на мели.
