Когда она закончила, Гленна Рингстед обреченно вздохнула:
– Полагаю, нет никакого смысла советовать тебе бросить это так называемое «дело»?
– Не могу, тетя Гленна. Это мой шанс.
– Ты говорила то же самое год назад, когда занялась экзотическим питанием, – напомнила ей Гленна.
Джесси покраснела.
– Откуда мне было знать, что на самом деле они нанимали сопровождающих? Я думала, что научусь управлять заведением для гурманов. Такое не часто встретишь.
– Ох, Джесси. – Гленна сокрушенно покачала головой.
– Послушай, тетя Гленна, я очень серьезно отношусь к своей новой работе. Мне нравится помогать миссис Валентайн. Ей кажется, что у меня есть настоящий талант или по крайней мере здоровая интуиция, которая тоже полезна. Мне хотелось бы помочь фирме расширить клиентуру и поле деятельности.
– Джесси, это просто смешно. Не можешь же ты прыгать с места на место всю свою жизнь! Кроме того, твой выбор становится все более непонятным.
– Теперь я нашла свою нишу, тетя Гленна. Я уверена.
– Ты слишком умна, чтобы верить в эту ерунду.
– Мне кажется, миссис Валентайн обладает настоящими экстрасенсорными способностями.
– Да брось, Джесси.
– Возможно, это лишь сильная интуиция плюс здравый смысл. Кто знает? Как бы то ни было, у нее талант, я убеждена. Тетя Гленна, мне ужасно нравится эта работа. Я хочу в ней преуспеть. Ну как? Подскажешь мне что-нибудь насчет культового менталитета?
– Не могу поверить, что позволяю тебе себя в это втянуть. Знаешь ли, не мое это поле деятельности.
– Да ладно. Ты ведь единственный психолог в семье. Я за все буду благодарна. Кстати, как дела у Дэвида? Он что-нибудь получил из тех прекрасных школ, куда посылал заявления?
Гленна принялась внимательно разглядывать ручку с золотым пером, которую держала в руках.
– Его приняли на отделение философии в Паркингтон-колледж. Вчера получил уведомление.
– Его приняли в Паркингтон-колледж? Куда он больше всего хотел? Тетя Гленна, это просто замечательно!
– Да, он хотел этого больше всего на свете, или так ему казалось.
Джесси уверенно кивнула:
– Как раз то, что ему нужно, тетя Гленна. Я это чувствую. Дэвид создан, чтобы заниматься наукой.
– Надеюсь, что ты права. – Гленна осторожно положила ручку на стол, точно параллельно блокноту. – Я думала, что он, возможно, захочет когда-нибудь работать в «Бенедикт фастенерз».
– Это никогда не прельщало Дэвида, и ты знаешь это не хуже меня.
– Винсент пытался его уговорить.
– Мы все знаем, как ему хотелось иметь сына, так что какое-то время он думал, что Дэвид станет ему сыном. Но я сразу поняла, что ничего у него не выйдет, и посоветовала ему бросить уговоры. Безнадежно.
– Дэвид был очень тебе благодарен, что ты сняла его с того крючка. Он всегда побаивался Винсента. Я даже думаю, что он попытался бы попробовать, если бы ты не вмешалась.
– Да ладно, я рада, что помогла ему вырваться из папиных лап.
– Ты в нашем клане постоянно улаживаешь какие-нибудь распри. Никто, кроме тебя, не может заступиться за кого-то перед Винсентом.
Улыбка исчезла с лица Джесси. Она задумчиво посмотрела на тетю.
– Ты ведь не хуже меня знаешь, как ненавидел бы Дэвид весь этот деловой мир. Он был бы глубоко несчастлив, работая в «Бенедикт фастенерз». Но Дэвид заслуживает того, чтобы ему позволили заняться любимым делом.
– Только время покажет, насколько ты была тут права.
Дверной звонок прозвучал в квартире Джесси ровно в половине восьмого, как раз когда она собиралась опустить целый фут итальянских равиоли с сыром в кипящую воду. Застонав, она вытерла руки кухонным полотенцем и пошла ответить на звонок.
– Это я, – послышался в переговорнике жутко усталый голос Хэтчарда.
Джесси застыла у переговорника.
– Чего ты хочешь?
– Впусти меня, и я тебе скажу. Она нахмурилась.
– Ты что, выпил, Хэтч?
– Нет. Я работал.
– Это уж как водится. А здесь ты что делаешь?
