– О нем.
– Видишь, я сразу догадался. – Хэтчард взял стул и уселся. Поставил бутылку на стол. – И что он на этот раз натворил?
– Он нашел себе более важное занятие, чем везти Элизабет на школьную олимпиаду.
– Ведь это в субботу? – Хэтчард сделал глоток шерри и внимательно изучил оставшийся в кружке напиток.
Джесси резко повернулась.
– Верно. Суббота. Что это у него такое важное в субботу? Почему он хочет пропустить столь значительное для Элизабет событие?
– Он едет в Портленд, – ответил Хэтчард. – Я тебе говорил, у нас там сложности.
– Черт бы его побрал! – Она со стуком поставила кружку на стол, снова охваченная яростью. – Видит Бог, я готова его придушить за это. Элизабет ужасно расстроится. А ему плевать. – На глаза Джесси навернулись слезы. Она со злостью смахнула их.
– Ты слишком к нему сурова, Джесси. Ты же знаешь, он привязан к Элизабет. Но это дело в Портленде…
– Я все знаю, Хэтч, – сказала она сквозь зубы. – Это бизнес, так? Вечный бизнес.
– В этом портлендском проекте завязано много денег. Рабочие места, репутация компании и все такое. Мы должны выдержать график.
– Давай, давай, защищай его. Ты ведь сам ничуть не лучше. И ты бы на его месте так же поступил.
Пальцы Хэтча сжались вокруг кружки.
– Не впутывай меня. Это ваши с отцом проблемы.
– Не твоя проблема? Но ты на его стороне, ты рассуждаешь так же, как он. Дело превыше всего. – Она прищурилась. – У вас всегда так. Какое значение имеют переживания двенадцатилетней девочки, когда речь идет о нескольких тысячах долларов?
– Пойми, Джесси, не я менял его планы на субботу. Не вини меня хоть в этом. Ты с ним договаривалась, прекрасно зная, что Винсент может в последнюю минуту передумать, если возникнут дела.
Он говорил правду, и от этого Джесси стало еще хуже.
– Ты хочешь сказать, что в подобной ситуации поступил бы так же?
– Господи, Джесси, да остынь ты!
– Ты мне ответь. Ладно, не трудись. Мы оба знаем ответ, не так ли? Ты поступил бы точно так же.
– Хватит!
Джесси уставилась на него, пораженная этой вспышкой гнева. Ей никогда еще не приходилось видеть, чтобы он терял контроль над собой. Раньше ей нравилось дразнить его – тем самым она боролась со своим к нему влечением. Но наконец, дождавшись реакции, она поняла, что совершила ошибку.
– Это правда, и ты это знаешь, – пробормотала она, не желая полностью сдаваться.
Но Хэтч уже поднялся и навис над ней. Его руки сжали деревянные подлокотники кресла.
– Умолкни, Джесси. Я не желаю больше слышать ни слова о том, как я похож на твоего отца. Я не твой отец, черт возьми.
– Это мне известно. Но ты вполне мог бы быть его сыном. Яблочко от яблони, так ведь? Ты бы уехал в Портленд. В той же ситуации ты поступил бы точно так же. Признайся.
– Нет, я, пропади все пропадом, не уехал бы в Портленд, – заявил Хэтч, причем голос его здорово напоминал рычание. Глаза его сверкали в темноте. – Если бы я пообещал маленькой девочке отвезти ее на олимпиаду. Я не нарушаю своих обещаний, Джесси. Если я беру на себя обязательство, я его выполняю. Тебе лучше это запомнить.
– Пусти меня, Хэтч. – Ее нижняя губа дрожала. Она это чувствовала. По привычке она закусила ее.
– Почему? Я заставляю тебя нервничать?
– Да, черт возьми, заставляешь.
– Трудно тебе приходится.
– Хэтч, прекрати. – Джесси быстро поджала ноги и встала в кресле. Покачавшись так немного, она переступила через подлокотник кресла и шагнула на стол. Оттуда, чувствуя себя в большей безопасности, она глядела на Хэтча.
Хэтчард выпрямился и протянул к ней сильные руки.
– Иди сюда.
– Хэтч, нет. Не смей меня трогать, слышишь? – Джесси попятилась, пока не уперлась ногами в ящички на письменном столе.
– Слышу. Но мне сейчас не хочется тебя слушать. – Его руки сжались вокруг ее талии, и он без всяких усилий снял ее со стола.
– Хэтч!
Он поставил ее на пол и крепко прижал к себе.
– Мне надоело, что ты зачисляешь меня в ту же категорию, что и своего отца. С этой минуты, Джесси,
