– И, между прочим, сведения о ней обрываются вскоре после того, как вы с Зоей вернулись в Кендл- Лейк-Мэнор и разнесли их там, как осиное гнездо. Полагаю, некоторое время там царил полный хаос, и под это дело Робин Дункан удалось ускользнуть.
– У нее есть родные?
– Сейчас увидим. – Синглтон некоторое время щелкал клавишами. – Не упомянуто. Зато есть опекун, который присматривает за деньгами, которых у нее немерено, если верить файлам. Некий Феррис. Он и подписывал бумаги о помещении Робин Дункан в лечебницу.
– А потом в течение трех лет щедро им платил, чтобы держали с глаз подальше, а он мог в свое удовольствие транжирить ее денежки. Чаще всего так оно и случается. Дай-ка взглянуть на историю болезни…
Итан углубился в чтение и довольно скоро наткнулся на что-то весьма и весьма знакомое.
«Пациентка страдает от острых слуховых галлюцинаций. По ее словам, она способна слышать крик стен…»
– Ого! – присвистнул Синглтон. – Что-то подобное я читал в истории болезни Зои. Ты тоже это заметил? – Еще бы!
Глава 42
– Вы так и не заметили, что я тоже была в то время в Кендл-Лейк-Мэнор. Ведь, правда? – Робин усмехнулась. – Ничего странного – меня никто не замечал, кроме самых первых дней. Несколько месяцев подряд я пыталась объяснить, что совершенно нормальна, но они не слушали. Тогда я прикусила язык и научилась быть незаметной. Постепенно они начали смотреть сквозь меня: и врачи, и санитары, и пациенты. Я просто исчезла, испарилась. Одна только доктор Макалистер помнила, что я существую.
– Я вас очень хорошо понимаю, – мягко произнесла Зоя. – Только так и можно было выжить в Кендл- Лейк-Мэнор. Держать язык за зубами и не создавать проблем.
– Три раза в неделю мне разрешалось покидать отделение Н и проводить некоторое время в библиотеке. Это на втором этаже, через вестибюль… И вот как раз в вестибюле мы с вами время от времени сталкивались – когда вас водили в кабинет доктора Макалистер. Тогда мне и пришло в голову, что мы с вами похожи… обе из одного и того же пекла.
– А что, доктор Макалистер подкатывалась к вам со своими идеями?
Зоя уселась, медленно и осторожно. Львиная доля ее энергии и силы воли уходила на то, чтобы держать паутину на расстоянии. Клейкие нити тянулись к ней, ощупывали ее, как нечто живое и алчное, угрожали снова обволочь и задушить все шесть чувств, как несколько минут назад.
– Эй, не шевелитесь! – вдруг пронзительно закричала, Робин и замахала на Зою пистолетом.
– Я не шевелюсь, не шевелюсь! – Зоя окаменела в неудобной позе.
Несколько мгновений казалось, что Робин выстрелит, но она сумела взять себя в руки.
– Ни единого движения, ясно?
– Я только хотела узнать, что у вас произошло с доктором Макалистер.
– Я думала… я надеялась, что она мне симпатизирует… – раздался дрожащий шепот. – В конце концов, ведь она, одна из всех, поверила моим рассказам о крике стен…
– Вы думали, она поможет вам выбраться из лечебницы?
– Да.
– На деле она просто хотела воспользоваться вашими уникальными способностями, – со вздохом заключила Зоя. – И сколько времени вам потребовалось, чтобы это понять?
– Ах, это не важно! – отмахнулась Робин. – Я готова была помогать ей, хотела стать ее… ее ассистенткой, и я… я была рада с ней работать! Это ведь наш гражданский долг – помогать полиции ловить преступников.
– Даже если вся заслуга приписывалась доктору Макалистер, а вы так и оставались упрятанной в отделении Н?
– Она все время повторяла, что я еще не созрела для внешнего мира, но как только это случится – она меня выпишет.
– Но время шло, а свобода все отдалялась и отдалялась? Ох уж эта Макалистер! У нее и в мыслях не было возвращать свободу тем, кто на нее работал. Наоборот, ей было выгодно держать таких людей в рабстве, потому что это приносило деньги и славу и к тому же позволяло проводить исследования.
Робин помолчала, странно подергиваясь и часто моргая. Рука с пистолетом дрожала так сильно, что выстрел мог раздаться в любую секунду.
– Но хуже всего то, что у меня начались эти маленькие приступы, – вдруг сказала она.
– Приступы? В смысле, когда появляется паутина?
– Что вы имеете в виду? Какая еще паутина? – возмутилась Робин.
– Да ведь ваша спальня полна паутины! Во всяком случае, это негативная энергия, которую я воспринимаю как паутину, потому что она тонкая и клейкая. Впервые я столкнулась с ней в библиотеке «Мечты дизайнера», а потом в кабинете Аркадии в «Эйфории».
– Что за чушь! Лично я ничего такого не чувствую.
– Наверняка потому, что сами это и вырабатываете. Если вы в самом деле способны слышать крик стен, это значит, вы улавливаете следы энергии, оставленной другими. Обычно при этом свои собственные мы ощутить не способны.
– Хм… интересно. Должна признать, что в этом есть рациональное зерно. В своей палате в Кендл-
