Алтай 2009-01

хочешь — не смотри», значит умножать абсурд и потворствовать греху.

Автора можно упрекнуть в неконкретности и немотивированности претензий, но надо ли увязать в деталях там, где нужно говорить о главном, о тенденциях, о сверхзадачах и смыслах.

На большей части российских телеканалов плохо все или почти все. Поскольку порочно в своем генезисе. В своем культурном основании. Безнравственность — визитная карточка нынешнего ТВ в России. Оно форсированно корежит нравственный код народа — как это делали когда-то Светлов («родную мать коли штыком…») или Багрицкий в тридцатые. Исходя из главной сверхзадачи — установки на перманентную перестройку и социомоделирование. Оно по-прежнему мстит нам — и методически плюет в душу.

Можно гневно призывать к позорному столбу 1-й канал за шоу-вакханалии с выворачиванием наизнанку грязного белья — и ничего не сказать про латентную русофобию и сознательную нацеленность на сброс культурного уровня страны. Можно ужасаться тому, что Малаховы и прочие тащат в свои балаган- разборки и людей достойных, и чмокающее болотное месиво из аленводанаевыханфисчеховых — и не понять, что ведется злонамеренная деструкция культурной вертикали. Можно удивляться тому, что нам порой открыто навязывают хамский тон в отношении наших геополитических соседей — упуская из виду, что зерна ненависти дают быстрые всходы — те же зубы дракона. Можно скорбно поругивать ТНТ, НТВ ли, РЕН-ТВ, состязающихся в прицельных плевках на дальность в прошлое — и не усматривать за этим главного, установки на конфликт поколений…

Кстати, о прошлом. У телевидения есть один большой принципиальный недостаток — сравнивая его с книгой, например. Если книгу мы берем и читаем в том виде, в котором ее издали когда-либо в прошлом, то телевидение — главным образом продукт онлайновый и скоропортящийся. Его, конечно, воспроизводят — но ретроспективно и фрагментарно. Разве что у телеархивистов есть возможность сесть и целиком отсмотреть программу 1-го канала, скажем, 28-го апреля 1975 года…

(Кстати, это могло бы стать неплохим бизнесом для некоторых, можно было бы продавать любителям старины — день такой-то такого-то года… Уверяю, все дни во все года бы раскупались. Каждый бы захотел узнать, что происходило в день его рождения, например…)

Телевидение и пытается быть хорошим — и красивые фразы первых лиц неустанно озвучивает, и про сирот сюжеты снимает, и уговаривает стать приемными родителями — а воз и ныне не на месте. Однако то, что оно делает с мнимо развлекательной целью (а зачастую — с целью очевидной деморализации населения, главным образом молодежи) с легкостью нейтрализует все эти благотворные порывы. В общем как дурная собачка: и лижет, и кусает. Кусает вроде не больно, но с каждым укусом в кровь укушенному попадает новый вирус бешенства…

Зри в корень

Зри в корень, — остерегали классики. Десакрализация смыслов свершилась на изломе времен — в начале 90-х. Именно тогда были повержены в приватность и осквернение ценностные ориентиры главных вещательных систем. В ту пору «русская тройка» неудержимо неслась к свободам, волоча за собой завалившийся набок экипаж. Знаменитая гофмановская фраза «чем больше культуры, тем больше свободы» («Житейские воззрения кота Мурра») верна и в обратном переложении. В обратной пропорции к свободам убывала и культура. А после кровавого 93-го процесс декультурации стал необратим.

Ничего удивительного. Все, что происходит на ТВ, — прямое следствие родовой травмы 93-го. И денежных пирамид 94-го, в строительстве которых Останкино принимало самое деятельное участие. (Нагадило — и быстренько в сторону, не мое). И 95-го — убийства Влада Листьева. Так свершались грабеж политический, обычный уголовный и убийство, — все это и отформатировало под себя идейно-структурное содержание телевидения в нашей стране.

И все же на шаг отступлю от первоначального тезиса — о том, что нынешнее ТВ никуда не годится и нравственно сгнило до основания. Не все пост-Останкино однозначно плохо. Какие-то оазисы человечности сохранились. На госканале «Россия», например. Есть серьезные государственнические проекты, привлекаются заслуженные знающие люди. Совсем неплохи были «Имена» — и люди в общем замечательные участвовали. С интересом смотрю передачи Аркадия Мамонтова, бывшего своего коллеги, — жгучие, на злобу дня, правдивые. Из безумных и полубезумных шоу выделяю соловьевское «К барьеру». Он, безусловно, зависим в постановочном плане, и в секунданты ему суют на «отпиаривание» в основном отъявленных либералов. И его сократический «повивальный» метод далеко не всегда суть попытка познать истину. И все же он блистателен в своем роде. А «ледовые шоу»… — в общем тоже все довольно мило и по-своему забавно. Во всяком случае, и «при Советах» тоже пели и плясали на ТВ…

Хотя общее ощущение от современного ТВ таково, как если бы вы, дорогой телезритель, были бройлерным цыпленком на птицефабрике — и вам бы периодически вставляли в клюв трубку-дозатор и набивали бы зоб не очень вкусной, но объемной биомассой.

Больше свободы

Да, в какой-то мере ТВ раскрепостило свой творческий потенциал. Несомненно, выросло технически. Дьявол — уже не в деталях, а в компьютерной графике. Но все это — тог самый случай, когда «чем больше свободы, тем меньше культуры». И больше сознательной установки на декультурацию населения. Особенно в регионах, в глубинке.

Поживите в каком-нибудь среднем сибирском городе и посмотрите телепрограммы, вещаемые по шести-семи стандартным каналам. И ужаснетесь. Захотите обратно в Москву, где на голубых экранах мыльную дурь время от времени сменяют некие социальные вещи.

Хорошо помню: еще лет десять тому назад в регионах было свое сильное информационное вещание, была своя аналитика, представленная местным комментариатом, политической оппозицией и т. п. Все это безжалостно истреблено всесильным центром и выродилось в плебейский примитивизм и подражательность. Мамона все решила за нарождающуюся демократию.

«Централизаторство» начала 21-го века объединило в себе три тенденции: а) предшествующую накачку со стороны столичного и транснационального олигархата по адресу региональной оппозиции, бившейся с неправдами столиц, а равно и местных «князьков» и «царьков» (региональной фронды); б) шантаж развалом России; и в) истинный патриотизм, подлинно объединительный. Именно централистской волей внедрялось и дорабатывалось необуржуинство «младореформаторов», риторика сплочения перед лицом внешних угроз нуждалась в мощных вещательных трибунах — и обретала их. В итоге заметным образом было ослаблено и местное ТВ, явившееся на свет в 90-е. Вытеснение с частот в глубинке привело к тому, что местные информационные потенции спустились с информационно-аналитического уровня до простейше-информационного — и ниже, к уровню плинтуса.

Под пеструю картинку и навязчивую риторику было проведено опрощение массового зрительского сознания. По данным ВЦИОМ, среди отечественных источников информации наибольшим доверием у россиян пользуется центральное телевидение. Так посчитали около 70 % респондентов (1600 в 140 городах). Не доверяют ЦТ 25 % опрошенных. Тут все просто. Народу нужна картинка. Картинке вообще трудно не верить, она достоверна по определению. Ангажирована прежде всего сама подача материала. Но это, как правило, остается за пределами понимания зрительских масс. Над этим трудятся соответствующие аналитические центры. «Узревая» картинку, люди забывают о том, что ЦТ представляет интересы крупных финансово-промышленных групп, телемагнатов и политических корпораций. Да оно и стремится выглядеть овечкой, как же иначе-то…

ВЦИОМовская статистика, с другой стороны, лишь подтверждает известную истину: узкая группа людей управляет процессами, сравнительно немногие способны отслеживать происходящее, и