Салливан ничего не сказал.
Рейчел какое-то время смотрела на воду.
– Ты иногда думаешь о ней?
Когда у Рейчел был такой тихий задумчивый голос, Салливан всегда настораживался. Это означало, что она говорит о чем-то очень серьезном.
– О ком? – спросил Салливан, настраиваясь на новую тему.
– О Клаудии Баннер. О женщине, которая разрушила «Харт – Мэдисон» и поссорила вас с Митчеллом. Мне всегда казалось, что она должна была быть очень красивой.
Салливан представил себе Клаудию такой, какой ее помнил, поразмышлял немного и пожал плечами:
– Она была хорошенькой миниатюрной рыжеволосой бестией. Мы с Митчеллом только закончили службу в армии и жаждали заработать много-много денег. Она показала нам, как это делается. Такая комбинация качеств делает женщину весьма привлекательной.
– Ты был в нее влюблен?
Салливан нутром чуял, где начинается заминированная территория.
– Возможно, какое-то время. Но когда она исчезла с нашими денежками, я быстро к ней охладел. А вот бедняга Митч попался на се крючок. Он отказывался верить, что она нас надула. Он был убежден, что я каким-то образом использовал ее, чтобы оттяпать свою долю.
– Вот, значит, чем была вызвана та знаменитая драка перед супермаркетом и из-за чего началась «столетняя война» между Хартами и Мэдисонами.
– Все это было очень давно, Рейчел. Мы с Митчеллом были молоды, а молодым свойственно совершать глупости.
– Ты сказал, что, возможно, был влюблен в нее.
– Какое-то время.
– Разве ты не можешь точно сказать, любил ты ее или нет?
Салливан смотрел на горы.
– Теперь я точно знаю: то чувство, что я испытывал к Клаудии, любовью не зовется.
– Откуда такая уверенность?
– Я не знал, что такое любовь, пока не встретил тебя.
Рейчел резко повернула голову. Муж явно ее удивил. Потом она рассмеялась, наклонилась к нему и чмокнула в щеку.
– Хороший ответ, – сказала она.
– Спасибо. Мне и самому он понравился.
И это правда, подумал Салливан. Но после стольких прожитых вместе лет Рейчел и сама это знала.
Глава 14
Он очень тщательно подошел к выбору подходящего для встречи с ней наряда. Ему хотелось с первой ноты задать верный тон. Для начала он осмотрел весь свой гардероб, довольно скудный. К сожалению, лучшие рубашки и галстуки он оставил в Портленде, никак не ожидая, что они понадобятся ему здесь, на побережье. Однако он не был совсем уж неподготовлен. Он никогда не бывал абсолютно неподготовленным. И ему хотелось, чтобы она это знала.
Поразмыслив, он выбрал бледно-голубую рубашку, подчеркивавшую цвет его глаз, и итальянский вязаный свитер, в котором его плечи казались чуть шире, чем были на самом деле. Брюки и мокасины хорошо смотрелись со свитером.
Стоя перед зеркалом, он попытался оценить возможное впечатление. Не вполне то, чего он хотел добиться. Он снял свитер и вернулся к шкафу за вельветовым пиджаком. Галстук призван демонстрировать уважение к даме. А пиджак в рубчик говорил об умении его хозяина глубоко мыслить.
Довольный, он вышел из комнаты и направился к стоянке. Сел в машину и поехал к Институту политических исследований, находившемуся не более чем в десяти минутах езды.
Десять минут спустя он уже стоял у стола секретарши.
– Я хотел бы встретиться с миссис Торнли, – сказал он.
У секретарши вид был одновременно и скептический, и несколько виноватый. Не всем такое удается. Видимо, для этого надо иметь особый талант.
– У вас назначена встреча?
– Нет, но, пожалуйста, передайте миссис Торнли мою визитку. Я думаю, она согласится меня принять.
Секретарша внимательно изучила визитку и нацарапанную на ней записку. Затем встала, прошла к закрытой двери позади стола, открыла ее и вошла внутрь.
Он подождал, когда секретарша исчезнет за дверью, и лишь тогда взглянул на свое отражение в тщательно отполированной табличке с именем на двери.
И быстро распрямился, когда дверь вновь открылась.
– Миссис Торнли готова вас принять, доктор Флинт.
