Дверь замкнулась щеколдой. И стоит перед княгиней Рослый инок молодой. Белый лоб под темным волосом, Взор отчаянный горит. И бесстрашным твердым голосом Инок тихо говорит: — Свет-княгинюшка великая, Страшный час в моей судьбе. Божья воля, страсть ли дикая Привела меня к тебе. Не гони монаха бедного, Бог простит, коль спутал бес. Знаю: отрока наследного Долго молишь у небес. Для моления, для тщетного Все святыни обойди, Но от мужа от бездетного Чуда божьего не жди. Изгоришь тоскою огненной, Годы будешь слезы лить И с княгиней с первой, с прогнанной, Долю горькую делить. Средство верное, целебное Нынче послано судьбой, И простое, не волшебное — Вот оно перед тобой. Не гони монаха бедного, Знаю — дерзко говорю. Хочешь отрока наследного? Если хочешь — подарю! А за тайну — будь спокойною, Не расстанется с нутром Ни под пыткою разбойною, Ни под звонким топором. А не хочешь — воля вольная, Сдай монаха палачам — Пусть головушка бездольная Поскучает по плечам! Сходно плавленному олову В душу ей вливалась речь. Вдруг рука легла на голову, По груди пошла от плеч, Пламя свечки колыхнулося, Тени сбились на стенах. И по девичьи вздохнулося: — Не губи меня, монах. * * * Медных труб гуденье зычное Раздается по лесам. Скачет воинство опричное, Грозный царь в походе сам. Лес меняется опушками, Рассиялась неба ширь. Золочеными макушками Глянул Духов монастырь. Царь коня одернул круто, Наклонился из седла. — Посмотри-ка, брат Малюта, Видишь эти купола? Слышал я в глухом предании Под углами все ворчат — Будто в божьем этом здании Был я матушкой зачат. От бояр извечно смута. То от них исходит блажь! Ты… сыщи-ка, брат Малюта,
