отношения. Ах, как они ведут себя, эти люди! А сами просто переключают каналы — чтобы не задумываться над собственным поведением. Потому что судить других на расстоянии гораздо приятнее.
Она открыла дверь в группу Акселя, вошла, надела голубые бахилы и направилась к комнате персонала. Увидела их через стеклянную дверь и остановилась. Он сидел у Линды на коленях и жевал имбирное печенье, наматывая на руку прядь ее светлых волос, а Линда раскачивала мальчика, прижавшись губами к его коже.
Злость отпустила, снова уступив место опустошающему бессилию.
Как защитить его от всего происходящего?
Она не должна расплакаться.
Проглотив комок в горле, открыла дверь и вошла.
— Смотри, а вот и мама.
Отпустив волосы Линды, Аксель спрыгнул на пол. Линда улыбнулась ей с привычной застенчивостью. Эва заставила себя улыбнуться в ответ и взяла Акселя на руки. Линда встала и подошла к ним:
— У него маленькая шишка, но не думаю, что это опасно. Я говорила, что в дождь на горку нельзя, там скользко, но… Они, наверное, забыли.
— Потрогай, мама.
Эва едва нащупала маленькую припухлость у него на затылке. Линде определенно не стоило винить себя из-за этого.
— Ничего страшного, такое могло случиться где угодно.
Линда снова смущенно улыбнулась и пошла к двери.
— До завтра, Аксель. До свидания.
Домой они шли, держась за руки. Сначала, правда, Аксель злился из-за того, что они идут пешком, а не едут на машине, но потом прогулка ему даже понравилась.
Небольшая передышка.
Говорил только он. Она шла молча и отвечала односложно, когда требовалось.
— А потом мяч схватила Элинор, и мы рассердились, а Симон стукнул ее по ноге клюшкой, а Линда сказала, что так нельзя, и мы больше не играли.
Он пнул ногой небольшой камешек.
— Линда ужасно хорошая.
— Да.
— Ты тоже считаешь, что Линда хорошая?
— Да, конечно.
— Правильно, потому что папа тоже так считает.
Да, считает, когда не занимается сексом у них в ванной.
— Конечно, папа тоже так считает.
Он снова пнул камешек, на этот раз дальше.
— Ага, потому что, когда мы ели с ней в кафе, он ее поцеловал, а они думали, я ничего не вижу.
Все вдруг замерло и побелело.
— Что такое, мама? Мы что, дальше не пойдем?
Миг — и все перевернулось вверх дном.
Внезапное прозрение, вытеснившее прочь последние остатки доверия и надежды.
Линда!
Это она.
Все, во что она верила, в чем искала утешения, обернулось новым обманом, новым предательством.
Женщина, которая только что так заботливо сидела с их сыном, прижавшись губами к его коже, женщина, которую она сама только что успокаивала, уверяя, что та не виновата, — это она. Она и есть тот самый человек, который пытается разрушить ее семью. Она просочилась в их жизнь, как амеба, и прячет теперь свой умысел за показной заботой.
Все ее привычное, спокойное существование внезапно превратилось в сплошную ловушку. За что ухватиться? Чему можно доверять?
Сколько это длится? Кто-нибудь еще знает? Может, все родители в курсе? Только она, несчастная родная мать Акселя, пребывает в неведении насчет того, что у ее мужа связь с воспитательницей их сына.
Унижение, как приставленный к горлу нож.
— Мама, пойдем.
Она огляделась по сторонам, не понимая, где они находятся. Звук приблизившегося и затормозившего автомобиля. Мама Якоба опустила стекло:
— Привет, вы домой? Если хотите, могу подвезти.
Ей что-нибудь известно? Она не из тех ли, кто все
знает и с жалостью смотрит ей вслед?
— Не нужно.
— Мама, ну пожалуйста.
— Мы пойдем пешком.
Эва бросила на нее быстрый взгляд, взяла Акселя за руку и потащила за собой. Мама Якоба медленно ехала следом.
— Послушай, родительский комитет собирает встречу, чтобы спланировать «Лагерь первобытных людей» на природе. Как у тебя на этой неделе?
Она не могла ответить, у нее не было слов. Она ускорила шаг. Пять метров до тропинки через сквер. Не ответив, Эва свернула с тротуара, подтолкнув вперед Акселя. За спиной какое-то время раздавался шум двигателя на холостом ходу, но потом машина поехала дальше.
Линда. Сколько ей лет? Двадцать семь — двадцать восемь? Детей нет, это точно. И ей удалось соблазнить отца ребенка из их детсада, хотя у нее нет ни малейшего представления о том, что такое нести ответственность за жизнь другого.
Она посмотрела на маленького человека перед собой. Короткие ножки в широких ярко-красных непромокаемых штанах, точно воздушные шарики. Увидев наконец дом, Аксель бросился к нему бегом.
Она остановилась.
Мелькнув среди кустов сирени, Аксель скрылся за входной дверью. Ее сын в одном доме с предателем. С этим трусом, у которого не хватает мужества держать ответ за свое предательство.
То, что он совершил, непростительно. Она никогда не простит ему это.
Никогда.
И ни за что.
~~~
Впервые за два года и пять месяцев он проведет вечер не в больнице. Злость, вызванная предательством Анны, не ослабевала. По крайней мере, так он ее проучит. Пусть лежит в одиночестве и думает, где он. А завтра он расскажет, что ходил в ресторан и ему было весело. И тогда она пожалеет и поймет, что его нужно простить. Если она не сделает этого, он поступит так, как ему предлагают. Бросит все и пойдет дальше. А она будет лежать там и гнить, и никому не будет до нее дела.
Это чудовище психолог уговорила его на еще одну встречу. Только дав согласие, он смог отделаться от нее, а это ему было тогда необходимо. Анна не показывала, что раскаивается в своем предательстве, и усилившееся навязчивое состояние лишило его самообладания. Но потом он все-таки заставил ее понять, и ему снова стало легче.
