безумной силой ударила его пилкой куда-то в лицо.
Она так и не разглядела, куда попала. Он закрыл лицо руками, а она ринулась прочь. По другую сторону невысокого деревянного забора начинался лес, и, превозмогая боль, она перепрыгнула забор, не снижая скорости.
Бежала не оглядываясь.
Он и в этот раз не закричал.
Она продиралась сквозь заросли, и острые ветки хлестали ее по лицу, но ничто не могло заставить ее снизить скорость. Темнота сгуститься не успела, поэтому просто остановиться и спрятаться она еще не могла. Надо уйти отсюда подальше. Как можно дальше. Туда, где он ее не настигнет.
Она не знала, как долго бежала. Бежала, спотыкаясь о камни и вымокнув почти по пояс, одолевая водные преграды. В полном изнеможении рухнула на что-то, что в наступившей темноте уже нельзя было разглядеть, и так и осталась лежать. Казалось, еще чуть-чуть — и легкие лопнут от напряжения. Она то и дело пыталась унять собственное дыхание, чтобы расслышать другие звуки.
Но только ветер гулял между деревьями, и ее дыхание отвечало на его завывания, как шумное эхо.
Она пролежала так долго. Не шевелясь, но в бдительной готовности.
Она его сильно ранила?
Она все еще в опасности.
И вдруг голос. Его голос, не близко, но четко, сквозь темноту:
— Сибилла… Тебе не удастся скрыться от нас… Господь все видит… Ты же знаешь…
Снова страх.
И вдруг луна. Вышла и осветила ее.
Как лампада небесная.
Прямо перед ней — ель с лапами до самой земли. Она быстро заползла и спряталась в их укромной темноте.
— Сибилла… Где ты?
Теперь его голос звучал совсем близко. И ее собственное дыхание, словно подлый предатель.
Теперь она его даже видела. Словно невидимая нить вела его прямиком туда, где она пряталась.
— Я знаю, что ты где-то здесь.
Она уже может различить черты его лица. Лицо его налито кровью, глаза широко открыты, но в темноте блестит только один белок.
Между ними всего метров десять.
И вдруг — кромешная темень.
Именно в это мгновение, спрятавшись за благословенным облаком, луна ее спасла. Она услышала, как он застонал, и поняла, что, споткнувшись, он упал на свою раненую руку.
Вот так тебе! Идиот проклятый!
Она почувствовала, что улыбается. Внезапное исчезновение луны вселило в нее новую надежду. Ни к чему ее не приговорили! А то ведь ему почти удалось ее убедить в этом.
— У тебя нет шансов. Рано или поздно, но мы тебя найдем!
Его голос снова звучал вдалеке.
Она была спасена. Пока.
Может быть, она проваливалась в сон, она не знала. Темнота была такой плотной, что не имело значения, открыты глаза или закрыты. Когда первые очертания снова выступили в рассветном сумраке, она вылезла из своего укрытия, чтобы попытаться найти дорогу.
Идти назад она не собиралась, но кто знал, как далеко простирался лес в другом направлении? Она решила двигаться под углом девяносто градусов от траектории своего побега. Так она сможет выйти к дороге, но на приличном расстоянии от его дома.
Ее колотило от холода. Теперь, когда у нее было время на ощущения, боль снова вернулась. От каждого шага в груди загоралось пламя.
Светало быстро. Лес здесь рос реже, голые сосновые стволы почти без подлеска. Видимость очень хорошая, нужно поскорее выйти к дороге.
Где-то треснула ветка. Застыв как вкопанная, она попыталась определить, откуда раздался этот звук. И еще один. С другой стороны.
А потом она их увидела.
— На землю! — вскрикнул один из них. Он был в форме и обеими руками держал направленный на нее пистолет.
Она бы обрадовалась, не будь так испугана. Надо же, встреча с полицией может оказаться таким счастьем!
Она сделала то, что ей приказали. Осторожно, чтобы не стало еще больнее, легла лицом к земле. Повернув голову и посмотрев вверх, обнаружила, что к ней приближаются четверо вооруженных полицейских со все еще нацеленными на нее пистолетами.
— Я не знаю, где…
— Заткнись! — крикнул один из них. — Лежи спокойно и не рыпайся!
И в головокружительном озарении все встало на свои места.
Кто-то вдавил ее лицо в мох, и она почувствовала, как чьи-то руки быстро обыскивают ее тело.
— Убийца проклятая! — произнес кто-то над ней.
И она поняла, что он и в этот раз ее опередил.
~~~
Она сделала как велено. Заткнулась и всю дорогу до полицейского участка Виммербю молчала. Едва она вышла из машины, прямо перед ней взорвалась вспышка, и она мельком увидела молодого мужчину с огромным фотоаппаратом в руках.
— Зачем вы это сделали? — спросил кто-то, но ее втолкнули в фойе полицейского участка. В помещении было полным-полно людей, в форме и в гражданском, и все они с отвращением следили за каждым ее движением.
— Сюда!
Человек, который сидел перед ней в машине, прошел вперед, и в толпе образовался узкий проход, по которому они продвигались. Кто-то толкнул ее в спину, и она сморщилась, на удар отозвалось сломанное ребро. Перед ней открылась дверь, она вошла внутрь.
— Сядь!
Пододвинув к себе стул руками в наручниках, она села. В комнату вошли еще двое, сели с другой стороны.
— Рогер Ларссон, — произнес один из них.
Его коллега нажал красную кнопку на магнитофоне и, удостоверившись, что пленка крутится, кивнул:
— Допрос Сибиллы Форсенстрём, третье апреля тысяча девятьсот девяносто девятого года. Восемь пятьдесят пять, на допросе, кроме допрашиваемой, присутствуют младший следователь Матс Лунделль и комиссар Рогер Ларссон. — Он выпрямился. — Вы Сибилла Форсенстрём?
Она кивнула.
— Прошу вас громко и четко отвечать на наши вопросы.
— Хорошо!
— Вы можете сообщить, что вы делали в Виммербю?
Она загляделась на вращающуюся магнитофонную катушку. На нее смотрели с ожиданием. Короткий стук в дверь, вошла женщина с какой-то бумагой. Протянула бумагу мужчине по имени Рогер, тот быстро прочитал и положил на стол текстом вниз. Потом снова посмотрел на нее.
