свои записи. Будем вместе с тобой учиться готовить и применять разные лекарства и целебные мази, — отвечал голос Амон-Ра.
— Мама сказала, что ты от сатаны. Она запрещает мне встречаться с тобой. Ты, правда, от сатаны? — взволнованно спросил Иорам.
— Спроси у своего сердца, оно ответит.
— Но, если ты действительно от сатаны, как же мне тогда быть? — не унимался мальчик.
— Спроси у своего сердца, кто я. Оно никогда не обманет тебя!
— Если я приду к тебе, то ты начнешь учить меня чтению и наукам. А отец говорит, что чтение — дело сатанинское и все книги надо сжечь!
— Ты же сам просил, чтобы я взял тебя с собой. Так иди! — строго приказал голос.
— Да, просил! Но ведь не пустят! — чуть не плача от подступившей откуда-то обиды закричал Иорам.
— Кто же тебя держит? Встань и иди!
— Как, сбежать? Украдкой?
— Зачем сбежать? Это твой путь! Ты должен сейчас сделать свой выбор!
Иорам встал и оглянулся. 'Где Амон-Pa, с кем я говорю?' — задумался мальчик. Вокруг никого не было.
Душа Амон-Pa вселила в мальчика спокойствие и смелость. Она помогла ему принять необходимое решение.
'Как мне идти к тебе? Я же не знаю дорогу!' — задал вопрос Иорам и получил ответ: 'Иди, как поведет сердце, и ты обязательно найдешь меня!'
Иорам вышел на улицу и пустился в путь. Темная ночь не была для мальчика помехой, ибо он не думал о том, что вокруг тьма и никого рядом нет. Иорам сделал свой выбор, и теперь смело шагал по выбранной дороге! А душа Амон-Pa сопровождала его до тропинки, ведущей в пещеры, и ободряла: 'Не бойся, будь уверенней! Я с тобой!'
'Я ничего не боюсь! Я уверен в своих силах!' — сказал самому себе Иорам и отважно шагнул в кусты, откуда начиналась эта узкая и тернистая тропка, ведущая в горы. Такой безлунной ночью ее почти не было видно, но Иорам смело пошел по ней все выше и выше.
Душа же Амон-Pa полетела к спящей Саломее, приласкала ее и послала ей чудесный сон.
— Ра, — произнесла во сне девочка, — я очень по тебе соскучилась!
Лежащая рядом с ней мама проснулась и стала внимательно прислушиваться. 'Не бредит ли девочка?' — обеспокоилась она. Затем она осторожно и бережно поправила дочери подушку и поцеловала в лоб.
— Знаешь, Амон-Pa, я тайком убегу от мамы и приду к тебе в пещеры! — опять заговорила девочка. — Ты жди меня, ладно?!
Мать удивилась: о чем это говорит дочка?
А сон Саломеи, похоже, становился веселым. Ей снилось, что Амон-Pa снова взял ее за руки, закрутился, и они вместе взлетели в воздух, а потом стали подниматься все выше и выше, направляясь в необыкновенное дальнее путешествие. Саломея восторженно смотрела сверху на вздымающиеся горы, на бегущие вдаль реки, на колышущиеся под ногами поля, на раскинувшиеся тут и там сверкающие огоньками села и города.
И всю эту волшебную картину освещало удивительное синее солнце.
— Как красиво!.. Как прекрасно!.. Сделай еще один круг над горами!.. — то и дело восклицала Саломея. — Покажи еще раз эту деревню!
Внизу на синем поле мальчик пас стадо овец и играл на свирели.
— Прошу тебя, Амон-Pa, давай опустимся к этому мальчику и послушаем его замечательную игру! — взмолилась во сне Саломея.
А мама девочки слушала эти странные речи и никак не могла понять, что же за непонятный сон видела дочка. Она даже собралась было, разбудить Саломею, но душа Амон-Pa и на нее навеяла сладкий, светлый сон, и глаза ее закрылись.
…Саломея была очарована игрой на свирели маленького пастушка. Она хлопала от восторга в ладоши и восхищалась стадом синих овец, которое волнами колыхалось под музыку своего хозяина. Ее очень привлекло такое знакомое лицо пастушка, и она с удивлением воскликнула:
— Амон-Pa, как он на тебя похож, только чуть постарше тебя!
Амон-Pa ничего не ответил ей, а только улыбнулся. Улыбнулся и маленький пастух, и их улыбки таили в себе загадку.
— Как тебя зовут? — спросила Саломея.
— Геннадис! — ответил мальчик, продолжая все так же загадочно улыбаться.
Амон-Pa опять взял Саломею за руки и поднялся с нею над облаками…
Там, высоко-высоко, они увидели совершенно другие села и города. Саломея не могла описать словами эти необыкновенные, потрясающие цвета и образы, которые пленили и заворожили ее. Сердце ее наполнилось легкостью, радостью, светом…
Душа Амон-Pa оставила Саломею во сне со своими радостными переживаниями и полетела к Пещере Господа.
Амон-Pa по-прежнему без движения лежал на ковре у ног Образа и спал глубоким сном. Свечение влетевшей души озарило темную пещеру. Душа вознесла молитву в знак благодарности Господу, припала к ногам Образа, а затем спокойно и мягко вошла в тело Амон-Ра.
Амон-Pa потянулся. 'Где я и сколько сейчас времени?' — подумал мальчик. Открыв глаза, он увидел прямо перед собой нарисованный на стене Образ, встал на колени и вознес Господу молитву с пожеланиями добра и счастья людям, а затем послал всю свою любовь Андрею. И в этот момент снаружи до него донесся осторожный, робкий зов:
— Амон-Pa, я пришел к тебе!.. Амон-Pa, я пришел к тебе!..
— Иорам?! — удивился Амон-Ра, не поверив своим ушам.
Он и понятия не имел о том, что его душа уже успела облететь половину Вселенной; посетила Мару и Саломею и одарила их добрыми и светлыми снами; и под конец, она помогла Иораму принять очень сложное, но такое нужное решение.
Амон-Pa быстро встал и вышел навстречу Иораму. Было раннее утро.
Глава 16
Никогда раньше по этой тропинке Иорам не ходил, да и на гору тоже никогда не поднимался. Дети обычно старались избегать этих мест. Во-первых, их пугали взрослые, говоря, что в пещерах живут черти, а в горах скрываются разные хищные животные, змеи и ящерицы. А во-вторых, зачем им нужно было ходить туда, где они не могли найти ничего хорошего и полезного для себя и своей семьи. Поэтому в Городе все были очень удивлены чудачеству Философа, узнав о том, что он поселился в этих заброшенных пещерах. Однако, когда разнесся слух, что на горе в пещерах вместе с Философом поселился семилетний мальчик, которого он учит чтению и наукам, то все разом заговорили об этом. 'Что нужно маленькому мальчику в пещерах, среди змей и ящериц, в этом убежище чертей? И почему мать предала сына, позволив ему уйти?' — говорили те, кто почти не знал бедного рыбака и для кого Философ был посланником сатаны. 'Большой черт воспитывает маленького черта!' — злословили они. Однако те, кто хорошо был знаком с Марой и Амоном и видели, какой у них вырос хороший сын, одобряли переселение мальчика к Андрею для обучения. 'Научится чтению и наукам — человеком станет!' — говорили они.
Иорам был первым среди ребят Города, кто не побоялся пойти к пещерам. 'Я не боюсь! Я иду с верой!' — упрямо повторял он, поднимаясь все выше и выше. Вокруг была непроглядная тьма, лес пугал мальчика непривычными для него звуками, а колючие кусты цеплялись за ноги, раздирая их до крови. Но он шел с верой в своем сердце! Он верил, что его сердце не ошибется, а ноги сами найдут дорогу.
Иорам уже не думал о том, что скажут его родители, когда утром они не увидят своего мальчика,
