Большого Мальчика промелькнула страшная картина, и тогда он, чрезмерно напуганный таким решительным отпором, пустился бежать.
— Трус, тру-у-ус, мы тебя не боимся! — вслед ему кричали дети.
Вдогонку Большому Мальчику еще летели камни, но так, чтобы он не мог скрыться в переулках, а бежал только прямо.
Это поражение не научило Большого Мальчика уму-разуму. Он начал искать другие пути. 'Я должен навести страх на тех, кто руководит этими сопляками, и подчинить их себе', — думал он. А таковыми, кого он уже давно считал своими врагами, были Амон-Pa и его 'приспешники'. Этих 'приспешников' он знал. Иорама он обзывал 'врачом козлов'. По поводу Ильи недоумевал: как этот 'умный' мальчик, думал он, оказался среди умалишенных. Саломея для него была глупая девочка с распухшей головой. А в отношении Иакова он вообще ничего не мог понять.
Большой Мальчик разработал план и начал тайком наблюдать за каждым из них. Он не раз замечал, как они, в одиночку или вместе, направлялись к горе, к пещерам. Он не знал, где находились эти пещеры и как можно до них добраться. Но он был наслышан, что раньше там жил Философ вместе со своим племянником, потом Философ куда-то пропал, а Амон-Pa собрал вокруг себя подобных себе 'слабоумков', и теперь все они каждый день 'ползут' туда. Что они там делают и что у них там? Должно быть, там есть что- то такое, ради чего они бегают взад-вперед. Но вот где тропинка, по которой они добираются до пещер?
Целую неделю, сидя в укромном месте, Большой Мальчик караулил Амон-Pa и его друзей и, наконец, добился своего — обнаружил то скрытое кустами и зарослями место, откуда начиналась тропинка к пещерам. А потом ему понадобилось еще несколько дней, чтобы определить время, когда, по его представлениям, в пещерах никого не должно было быть.
И вот однажды… Амон-Pa с Иорамом вышли из кустов и куда-то направились, Саломея занята была своей школой, а Ильи и Иакова давно не было видно. 'Кто же еще может находиться сейчас в пещерах?' — спросил самого себя Большой Мальчик и сам же себе ответил: 'Конечно, никто… Иди, делай, что хочешь… Покажи этим пещерным крысам, кто ты есть! — шипело его змеиное сердце. Он пролез через кусты и пошел по тропинке. Тропинка то и дело обрывалась, а иногда даже вела мальчика прямо к зияющей пропасти. Он с трудом находил выход из тупика, возвращался обратно к месту, где тропинка 'обманула' его, и пробирался дальше. Почти весь день потратил он на то, чтобы добраться до пещер.
Вот он и оказался перед маленькой площадкой у входа в пещеры. Но до того как сделал Большой Мальчик свой последний шаг по тропинке, он споткнулся о камень и выругался. Камень был маленьким и плоским, размером с небольшую ладонь, и как можно было споткнуться об него, было совсем непонятно. И не очень-то было и больно, но злое сердце разгневалось на камень, Большой Мальчик схватил его с земли и, даже не взглянув, собрался со всей силой ударить им о лежащий рядом большой камень.
Неожиданно потянувшаяся вверх правая рука, держащая камень, застыла в воздухе, и он никак не смог размахнуться. 'Что это с моей рукой?!' — удивился Большой Мальчик. Тогда он спокойно опустил руку, разжал ладонь и посмотрел на камень. Что-то теплое зашевелилось в его охладевшей душе, но злоба тут же разорвала это 'что-то' на маленькие кусочки.
Тогда он положил этот маленький камень на большой, взял третий — круглый и тяжелый, поднял вверх обеими руками и бросил на маленький. Однако Большой Мальчик промахнулся, или круглый камень почему-то не захотел удариться о маленькую каменную ладонь. Он опять поднял тяжелый камень, прицелился, и опять отправил его на каменную ладонь. И она — эта ладонь, разбилась на куски так же, как злоба мальчика разорвала в нем на куски это непонятное и теплое 'что-то'. И в это же мгновение он почувствовал в сердце боль, жуткую и невыносимую боль. Она, как острая игла с длинной ниткой, обшарила все тело, оставляя всюду что-то между болью и горечью, потом направилась вверх и через темя вышла наружу. Боль ушла, чтобы никогда к нему не вернуться.
Несмотря на все лишения, которые претерпел Большой Мальчик, взбираясь к пещерам, несмотря на последний неудачный шаг, виновником которого оказался плоский маленький камень, он все же был рад тому, что вот-вот исполнит свои злые, грязные помыслы и разгромит гнездо 'пещерных крыс'.
Вот и пещеры… Они перед его глазами, за этими кустами, сквозь которые виден даже вход в них. А так как злоумышленник чувствовал сильную усталость от пройденного пути и случившихся с ним событий, то он решил немного отдохнуть. Большой Мальчик сел на большой камень, который помог ему разбить маленький, и взглянул сверху на Город. 'Смотри-ка, до какой высоты я добрался!' — с удивлением сказал он самому себе и начал рассматривать улицы и кварталы Города. Увлеченный этим занятием, он не услышал, как зашуршали кусты, но почувствовал чье-то горячее дыхание за своей спиной… И в этот момент кто-то сильными руками схватил его под мышки, поднял с камня, увлек на маленькую площадку перед входом в пещеры, сел на землю и посадил его себе на колени. Большой Мальчик начал дергаться и попытался выскользнуть из этих объятий, но руки стискивали его как железный обруч. И когда он вцепился в них, чтобы разомкнуть и высвободиться, то понял, что это были не человеческие руки. Его прижимало к себе мохнатое и очень сильное существо, которое не давало ему никакой возможности даже оглянуться назад.
— Отпусти… Отпусти… — ревел Большой Мальчик и беспомощно болтал ногами и руками. Вдруг ему пришла в голову мысль, что это мохнатое существо, видимо, огромное, хочет оторвать ему голову и съесть. Мысль эта страшно напугала его, он заплакал, зарыдал, заорал и начал умолять своего насильника:
— Не ешь меня! Не ешь меня! Не убивай меня!
Но лохматое существо, по-видимому, вовсе не собиралось есть Большого Мальчика. Ясно было и то, что оно не отпустит его. В таком положении пробыли они несколько часов. От страха и переживаний в голове Большого Мальчика образовалась пустота.
Наконец, стемнело.
Вдруг послышались шаги: это Амон-Pa и Иорам возвращались в пещеры.
В Большого Мальчика, который узнал голоса идущих и весело разговаривающих между собой, вселилась надежда, что он останется в живых. Они, конечно же, освободят его от железных обручей мохнатого и огромного существа! Но и тревога тоже поселилась в его злом сердце, ибо они, конечно, догадаются, зачем он поднялся сюда, в пещеры. И как же поступят они с ним?
Из кустов прямо на площадку вышли Амон-Ра и Иорам.
— Смотри, это же Большой Мальчик! Что ему здесь надо?! — удивился Иорам.
Амон-Pa весело засмеялся.
— Сам знает, зачем он сюда забрался, но видишь, не вышло!
Иорам тоже засмеялся, ибо зрелище было уморительное: Бунгло гордо, бережно, но крепко держал в своих лапах незваного гостя.
Большой Мальчик не издавал при этом ни звука, потому что не знал, как ему быть: взмолиться и попросить мальчиков спасти его, дать им слово, что 'больше не будет', или же подождать и посмотреть, как развернутся события.
— Что мы с ним сделаем? — спросил Иорам Амон-Ра. — Может быть, оставим его так, в объятиях Бунгло, на пару дней, а потом отпустим? Или же пусть сам Бунгло воздаст ему то, чего он заслуживает?
Иорам, конечно же, шутил. Но что предпримет Амон-Pa, Иорам не мог предвидеть.
Шутки Иорама Большой Мальчик воспринял как совершаемый над ним суд и затрясся в лапах Бунгло словно заяц. Он начал лепетать что-то невнятное и жалкое.
— Бунгло, отпусти его! — обратился Амон-Ра к мохнатому существу.
Бунгло постепенно ослабил свои железные объятия. Большой Мальчик вздохнул с облегчением и сполз с коленей Бунгло на землю. Он и не думал удирать. Да если бы даже и захотел, то разве мог он убежать от… Он с опаской взглянул на своего сторожа и чуть было не потерял сознание — огромный медведь! — вот кто держал его в своих объятиях.
Высокий, с длинной шеей и узкими глазами стоял он, Большой Мальчик, перед Амон-Pa и Иорамом, стоял и смотрел на них сверху, на этих маленьких и по росту и по возрасту мальчиков. Он страшно покраснел, словно спелый помидор, даже побагровел, но не от стыда, нет, а от злости и ненависти. Как хотелось ему сейчас показать им, этой мелюзге, всю свою страшную силу, как хотелось ему схватить одного из них, поднять вверх, как щенка, над своей головой и бросить оттуда на землю, а другому дать такой пинок, чтобы тот очутился у самого подножья горы. Да, очень хотелось бы ему показать свою силу и
