А у тебя, Хрыщ?
— Я тоже не взял, — ответил брат, ставя раку под ноги. — Ты честно, Саня, заработал сто тысяч, обещанные светлейшим! — Он стал рыться в бардачке.
— Сто-о-о тысяч!? — Сидоркин изменился в лице. — Но он мне обещал 142 тысячи! — крикнул карманник.
— Да, но хозяин уже частично расплатился с тобой, — разъяснил Пороська. — Шикарные девочки, сауна, французский коньяк, номер «люкс» в его резиденции… Забыл?
Сидоркин смог лишь процедить, мотнув головой:
— Твою мать!..
— Вот, — Хрыщ протянул две пластиковые карточки. — По пятьдесят тысяч на каждой карте. На одной рубли, на другой не рубли. Пин-коды — все шестёрки.
— Что значит рубли!? — вскричал Саня, мельком взглянув на карточки. — При чём здесь рубли!? Договор касался долларов и евро!
— С долларами у герцога напряг, — хмыкнул Хрыщ. — Разницу в курсе он пообещал вернуть, когда ты умрёшь. Получишь тогда всё сполна… А европейские деньги тут, бери.
Карманнику ничего не осталось, как грустно взять карточки.
— Вот ключи от тачки, — Хрыщ подал связку из двух маленьких ключиков.
— Документы и шмотки в сумке, — кивнул Порось.
Сидоркин подтянул к себе лежащую рядом спортивную сумку, вытащил паспорт. Открыл, прочёл негромко:
— Альберт Петрович Эйнштейн… Место рождения: город Милан, Миланская область.
— Что это? — спросил карманник, показывая документ.
— Паспорт, — откликнулся Хрыщ. — Всё путём — корочки настоящие, печати тоже. Прямо из паспортного стола! Ни один мент ничего не заподозрит.
— Выходит, я родился в Милане, Миланской области? — с издёвкой произнёс Санёк.
Хрыщ недоумённо посмотрел на Порося.
— Тебе не нравится город? — удивился Порось. — Я сам там ни разу не был, но много слышал о нём лестного. А главное, далеко отсюда. Никто не опознает, если что…
— Ага, — прошипел вор и вдруг заорал. — Ты, чёртов идиот! Даже школьники знают, что Милан находиться в И-та-ли-и! Я уж молчу про имя, которым вы меня наградили!
— Да ты чего, Санёк! — воодушевленно воскликнул Порось. — Когда ты узнаешь, в честь какого величайшего чувака тебя так обозначили, то ты…
— Ты чем меня слушал, задней дыркой? — перебил брата Хрыщ. — Я же чётко сказал, записать город Монреаль, Монреальской области!
Порось обиделся и принял насупленный вид. Хрыщ смущённо улыбался. Сидоркин осознал, что дьявольская жадность — это не самое плохое, что ему ещё предстоит пережить.
— Извини, Саня, накладка вышла, — покаялся Хрыщ. — Переночуй в этом городишке. Здесь есть неплохая гостиница, «Жемчужина Сибири» называется. А завтра… вернее, уже сегодня утром, мы завезём новую ксиву.
— И кем вы меня собираетесь сделать сегодня утром? Кейптаунцем или алжирцем? — вопросительно усмехнулся Сидоркин. Он бросил карточки и паспорт в сумку. — До Новосибирска далеко отсюда?
— Мы отъехали от монастыря десять километров, — вслух размыслил Хрыщ. — Значит, где-то километров девяносто осталось.
— Ладно. Передайте светлейшему, что он жадный, мерзкий… — Сидоркин вдруг осёкся.
Бесы выжидающе смотрели.
— …нет! Не надо ничего передавать, — опомнился карманник. Он подбросил ключики на ладони. — Где моя тачка?
— Вон она! — Порось повернулся, показал пальцем.
— Эта серебристая иномарка с синей крышей? — переспросил Сидоркин, наклоняясь вперёд и щурясь. — Я же просил кабриолет!
— Нет, — поправил Порось. — Рядом… Белая «Волга».
Между серебристым и красным авто находилась странная «Волга».
— Что!? Это «Волга»!? — прошипел Саня.
— Конечно, шестьдесят второго года выпуска, — ответил Хрыщ. — На раритете будешь ездить, Саня!
— Я не возьму эту рухлядь! — отказался Сидоркин.
— Дело твоё, — Хрыщ вновь развернулся к нему мордой. — Но кабриолет ты вряд ли дождёшься.
— Это всё? — уточнил карманник. — Тогда я пошёл.
— Пока, — Хрыщ подал когтистую руку.
Вор пожал.
— Хрыщ, премию-то ему отдай, — вякнул Порось.
— Что за премия? — насторожился Санёк, переводя взор с брата на брата.
— А, ну да, — Хрыщ фальшиво заулыбался, — совсем забыл. — Он злобно глянул на не в меру разговорчивого подельника, залез в карман шортов. — Герцог оценил твоё рвение и оперативность, выдал премию.
Бес протянул тонюсенькую стопку русских денег.
— Здесь тысяча рублей, — проинформировал Порось.
— Ему не стыдно поощрять работников такими суммами!? — справедливо возмутился карманник и помусолил нос, как делал частенько в сложные моменты жизни. — Хотя, что я говорю… откуда у герцога, к хрену, стыд?
— Ты отказываешься? — спросил Хрыщ с плохо скрываемой радостью.
— Давай, чего уж…
Вор взял деньги. Хрыщ стал вздыхать. Порось с интересом смотрел, как Саня по привычке считает купюры.
— Здесь только восемьсот?! — удивился Сидоркин.
— Не может быть! — Хрыщ постарался изобразить недоверие.
Карманник ещё раз быстро перебрал сторублёвки.
— Говорю же, восемьсот! Где ещё двести!? — гаркнул Сидоркин.
— Мелочный ты человек, Саня! — посетовал Хрыщ, снова вздохнув. — А ещё на светлейшего прёшь. Из-за двухсот рублей устраиваешь скандал!
— Ааа!.. — Сидоркин безнадежно махнул рукой, открыл дверцу, вылез. — Надеюсь больше не увидеть ваши рожи! — пробубнил, с чувством хлопая дверкой.
— Чего сидишь, заводи! — толкнул брата Хрыщ. — Тянули тебя за язык!
— А я знал, что ты задумал кинуть Санька? — Порось обиженно заморгал, повернул ключ зажигания.
Машина зафырчала.
Сидоркин стоял со спортивной сумкой в руке. Автомобиль отъехал задом, разворачиваясь. Свет в салоне по-прежнему горел, Хрыщ яростно что-то выговаривал родному брату.
17. Золотые ключи
Дьявол сидел за своим рабочим столом, в новом чёрном костюме. Перед ним, на столешнице, покоилась рака.
— Отлично сработали, ребята, — промурлыкал хозяин. — Вы заслуживаете награды.
Хрыщ и Порось, стоящие посреди кабинета, заулыбались. Последний толкнул брата, показал поднятый вверх большой палец.
Дьявол открыл раку, высыпал содержимое прямо на стол. Разгрёб кости. Обеспокоено глянул на
