Холмс презрительно фыркнул.
— Да какое дело публике, великой невнимательной публике, которая не может определить ткача по его зубам или композитора по большому пальцу левой руки, до тонкостей анализа или премудростей дедукции! Впрочем, судить вас за тривиальность я не имею права — дни великих преступлений в прошлом. Человек или, по крайней мере, преступник утратил находчивость, самобытность. Моя небольшая практика уже превратилась в агентство по розыску пропавших карандашей и наставлению юных леди из пансионов благородных девиц. Мне кажется, что опускаться ниже просто некуда. Думаю, вот это письмо, полученное сегодня утром, ставит жирную точку. Почитайте!
Он бросил мне скомканный листок.
Письмо было отправлено из Монтегю-плейс вчера вечером. Вот что в нем говорилось:
Дорогой мистер Холмс!
Я бы очень хотела посоветоваться с Вами о том, стоит ли мне соглашаться на место гувернантки или лучше отклонить это предложение. Завтра, если для Вас это будет удобно, я зайду к Вам в половине одиннадцатого.
Искренне Ваша,
— Вы знакомы с этой девушкой? — спросил я.
— Нет.
— Сейчас как раз половина одиннадцатого.
— Да, и я не сомневаюсь, что это она звонит.
— Все может оказаться интереснее, чем вы думаете. Вспомните случай с голубым карбункулом, который начался с ерунды, а закончился серьезным расследованием. Может быть, и сейчас произойдет нечто подобное.
— Что ж, будем надеяться. И сейчас наши сомнения будут развеяны, поскольку, если я не ошибаюсь, вот и сама юная леди.
Как только он произнес эти слова, дверь нашей гостиной распахнулась и в комнату вошла девушка. Одета она была скромно, но со вкусом! Открытое и энергичное, всё в веснушках, лицо и порывистые движения указывали на то, что она относится к той категории женщин, которые сами всего добиваются в жизни.
— Простите, что побеспокоила вас, — сказала она, когда мой друг поднялся с кресла, чтобы приветствовать ее, — но со мной произошла странная история, а у меня нет ни родителей, ни родственников, с которыми можно было бы посоветоваться. Вот я и подумала, что, может быть, вы скажете, как мне поступить.
— Прошу, садитесь, мисс Хантер. Я буду чрезвычайно рад помочь вам.
Я заметил, что Холмс был приятно удивлен манерами и речью новой клиентки. Он окинул ее пытливым взглядом, после чего замер в кресле, полузакрыв глаза и соединив перед собой кончики пальцев, — приготовился выслушать ее рассказ.
— Я пять лет проработала гувернанткой в семье полковника Спенса Манроу, — начала она. — Но два месяца назад полковник получил новое назначение, его перевели в Галифакс в Новой Шотландии.[5] Детей своих он увез в Америку, поэтому я осталась без места. Я обращалась по объявлениям, сама давала объявления, но все безуспешно. Потом мои последние сбережения стали подходить к концу, и я уже была на грани отчаяния.
В Вест-Энде есть знаменитое агентство по найму гувернанток, оно называется «Вестэуэй». Я ходила туда каждую неделю справляться, не появилось ли подходящего для меня места. Вестэуэй это фамилия основателя агентства, но сейчас им управляет мисс Стопер. Она сидит в своем небольшом кабинете, а женщины, которые ищут работу, ждут в приемной, потом заходят к ней по одной. Там она смотрит свои записи и сообщает, есть ли для них что-нибудь.
И вот, когда я пришла туда на прошлой неделе и, как обычно, зашла к ней в кабинет, я увидела, что мисс Стопер не одна. Рядом с ней сидел неимоверно толстый мужчина с добродушным лицом и огромными складками жира под подбородком, которые прямо слоями ниспадали на грудь. Мужчина этот был в очках, он, улыбаясь, рассматривал входящих женщин. Когда в кабинет вошла я, он радостно подскочил на стуле и быстро повернулся к мисс Стопер.
— На этом можно остановиться, — сказал он. — Лучшего мне и не надо. Чудесно! Чудесно!
Выглядел он очень довольным, энергично потирал руки и весело смотрел на меня. Он казался таким добродушным, что на него было приятно смотреть.
— Вы ищете место, мисс? — спросил он.
— Да, сэр.
— Место гувернантки?
— Да, сэр.
— И сколько вы хотите получать?
— На своем предыдущем месте у полковника Спенса Манроу я получала четыре фунта в месяц.
— Ай-я-яй! — воскликнул он и негодующе всплеснул полными руками. — Как же можно было платить такую мизерную сумму такой прелестной и достойнейшей девушке!
— Сэр, мои достоинства могут быть и не такими уж выдающимися, как вам кажется, — сказала я. — Немного французского, немного немецкого, музыка и рисование…
— Что вы, что вы! — прервал он меня. — Не это главное. Вопрос в том, обладаете ли вы манерами и внешностью настоящей леди. Вкратце дело вот в чем. Если вы ими не обладаете, вам нельзя даже приближаться к ребенку, который однажды может сыграть огромную роль в истории страны. Ну а если обладаете, разве может джентльмен предложить вам что-либо меньше трехзначной суммы? У меня, мадам, вы для начала будете получать сто фунтов в год.
Можете себе представить, мистер Холмс, что мне в моем нынешнем положении это предложение показалось просто сказочной удачей. Тот джентльмен, должно быть, увидев сомнение на моем лице, раскрыл свою записную книжку и достал из нее банкноту.
— К тому же, — сказал он, улыбаясь так радостно, что глаза его превратились в две маленькие блестящие щелочки между белыми складками кожи на лице, — я имею привычку выплачивать своим леди половину жалованья авансом. Чтобы покрыть мелкие расходы на поездку и обновление гардероба.
Мне тогда показалось, что я еще никогда не встречала такого милого и заботливого человека. Знаете, у меня уже появились долги, поэтому получить аванс было бы очень кстати, но все же что-то в этой сделке меня насторожило. Мне захотелось побольше узнать о предстоящей работе, прежде чем окончательно согласиться.
— Сэр, а могу я узнать, где вы живете? — спросила я.
— В Хемпшире. В чудесном загородном районе. Поместье называется «Медные буки», это в пяти милях к югу от Винчестера. Природа там очаровательная, моя юная леди, а сама старая усадьба — просто прелесть.
— А мои обязанности, сэр? Мне бы хотелось знать, чем мне предстоит заниматься.
— Один ребенок! Один милый сорванец всего шести лет от роду. О, если бы вы видели, как он убивает тараканов туфлей! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Глазом моргнуть не успеешь, а от трех тараканов только мокрое место осталось. — Он запрокинул голову и рассмеялся, от этого его глаза снова превратились в щелки.
Меня, признаться, несколько удивили подобные забавы ребенка, хотя смех родителя мог означать, что это была шутка.
— Значит, в мои обязанности будет входить присмотр за одним ребенком?
— Нет, нет, нет! Не только, моя дорогая юная леди! — воскликнул он. — Конечно, вам придется выполнять поручения моей жены. Обычные мелкие поручения, несложные для любой женщины. Как видите, не слишком много, правда?
— Я с радостью сделаю все необходимое.
— Чудесно! Например, что касается одежды. Мы — люди чудаковатые… Чудаковатые, но добрые. Если
