мы попросим вас надеть какое-то определенное платье, вы ведь не откажете нам в этой маленькой прихоти?
— Нет, — сказала я, хотя очень удивилась.
— Либо, если мы попросим вас сесть там-то или там-то, это не покажется вам обидным?
— Да нет.
— Или обрезать волосы, прежде чем ехать к нам?
Я не поверила своим ушам. Мистер Холмс, вы же видите, волосы у меня довольно красивые и к тому же необычного каштанового оттенка. Я всегда считала их своим главным украшением, поэтому не могла просто так с легкостью пожертвовать ими.
— Боюсь, это невозможно, — сказала я. Он внимательно смотрел на меня своими маленькими глазками, и я заметила, что по его лицу пробежала тень.
— Но это необходимо, — сказал он. — Это прихоть моей жены, а женские прихоти, вы же знаете, сударыня, женские прихоти нужно исполнять. Значит, вы отказываетесь обрезать волосы?
— Сэр, я действительно не могу на это пойти, — ответила я.
— Что ж, хорошо. Очень жаль, потому что в остальном вы нам полностью подходите. Мисс Стопер, я в таком случае, пожалуй, взгляну еще на нескольких ваших девушек.
Заведующая во время нашего разговора была занята какими-то своими бумагами и не произнесла ни слова, но теперь так взглянула на меня, что я подумала: своим отказом я лишила ее приличного вознаграждения.
— Вы хотите остаться в списках? — спросила она меня.
— Да, пожалуйста, мисс Стопер.
— По-моему, в этом нет смысла, раз вы отказываетесь от самого лучшего предложения, — холодно произнесла она. — Я не думаю, что нам когда-либо удастся подыскать вам место с лучшими условиями. До свидания, мисс Хантер.
Она ударила в маленький гонг на столе, и меня проводили из кабинета.
Вернувшись домой, я открыла буфет, увидела, что там почти пусто, да еще обнаружила на столе несколько новых счетов и задала себе вопрос: а не поступила ли я опрометчиво? Ведь, в конце концов, мистер Холмс, если у этих людей есть свои странности, они, по крайней мере, готовы хорошо платить за то, чтобы я мирилась с их эксцентричностью. Очень немногие гувернантки в Англии зарабатывают сто фунтов в год. И кроме того, какой мне прок с этих волос? Многим девушкам даже идут короткие стрижки. Может быть, и мне пойдет? На следующий день я уже начала думать, что совершила ошибку, а еще через день была в этом совершенно уверена. Я уже почти переборола свою гордость и решила снова пойти в агентство, чтобы узнать, свободно ли еще это место, когда получила письмо от того самого господина. Я взяла письмо с собой и сейчас прочту его.
«Медные буки», близ Винчестера
Дорогая мисс Хантер!
Мисс Стопер любезно сообщила мне Ваш адрес, и я пишу, чтобы узнать, не изменили ли Вы своего решения. Моей жене очень хочется видеть в своем доме именно Вас, поскольку мой рассказ о встрече с Вами произвел на нее большое впечатление. Мы согласны платить тридцать фунтов в квартал, то есть сто двадцать фунтов в год, в качестве компенсации за те неудобства, которые могут доставить Вам наши маленькие причуды. В конце концов, они ведь не так уж обременительны. Моей супруге просто очень нравится определенный оттенок серо-голубого цвета, и ей бы хотелось, чтобы Вы по утрам надевали именно такое платье. Однако Вам не придется тратиться на покупку, поскольку такое платье у нас уже есть, оно принадлежало моей дорогой дочери Элис (сейчас она живет в Филадельфии), и, мне кажется, оно отлично подойдет и Вам. Просьба сесть в определенном месте или заняться каким-то определенным делом вообще не может вызвать каких бы то ни было неудобств. Что же касается волос, то, к большому сожалению (тем более что я во время нашего недолгого разговора не мог не заметить их изумительную красоту), я все же вынужден настаивать на соблюдении нашего условия. Мне остается только надеяться, что увеличение оклада поможет Вам смириться с утратой. Ваши обязанности в отношении ребенка весьма несложны. Постарайтесь все же приехать, я Вас встречу в Винчестере на двуколке. Сообщите, каким поездом приезжаете.
Искренне Ваш,
Вот такое письмо я только что получила, мистер Холмс. Я намерена принять предложение, но, прежде чем сделать последний шаг, мне все же хочется услышать ваше мнение.
— Что ж, мисс Хантер, если вы уже решились, то тут и говорить не о чем, — с улыбкой на устах произнес Холмс.
— Значит, вы не считаете, что мне лучше отказаться?
— Честно говоря, если бы у меня была сестра, я бы не хотел, чтобы она приняла подобное предложение.
— Что вы хотите этим сказать, мистер Холмс?
— Видите ли, у меня нет фактов. Я ничего не могу сказать определенного. Может быть, у вас у самой сложилось какое-либо мнение?
— Ну, мне кажется, тут есть только один выход. Сам мистер Рукасл производит впечатление доброго, приятного в общении человека. Может быть, у него сумасшедшая жена, а он не хочет, чтобы ее забрали в сумасшедший дом? Может, он потакает ее странным прихотям, чтобы избежать какого-нибудь очередного припадка?
— Это одно из возможных объяснений… Более того, судя по тому, как обстоит дело, такое объяснение кажется наиболее вероятным. Но в любом случае мне кажется, что это неподходящее место работы для юной леди.
— Но деньги, мистер Холмс! Деньги!
— Да, конечно, платят они хорошо… Слишком хорошо. Это-то меня и тревожит. Зачем им платить вам сто двадцать фунтов в год, если легко можно подыскать работницу за сорок? Наверняка для этого есть серьезные причины.
— Мне казалось, что если я поделюсь с вами, то потом, когда мне понадобится помощь, вы как-то поймете это. Я бы чувствовала себя намного увереннее, если бы знала, что могу рассчитывать на вас.
— О, можете не сомневаться в этом. Смею вас заверить, ваше дело — одно из самых интересных среди тех, с которыми мне пришлось столкнуться за последние несколько месяцев. В нем есть несколько очень необычных особенностей. В случае каких-либо сомнений или опасности…
— Опасность? О какой опасности вы говорите?
— Если бы мы могли ее предвидеть, она перестала бы быть опасностью, — покачал головой Холмс. — Но я готов вас заверить, что в любое время дня и ночи приду вам на помощь, только пошлите мне телеграмму.
— Этого вполне достаточно. — Взволнованное выражение исчезло с ее лица, она встала. — Теперь я могу с легким сердцем ехать в Хемпшир. Сегодня напишу мистеру Рукаслу, что решилась пожертвовать волосами, а завтра отправляюсь в Винчестер.
Коротко поблагодарив Холмса, она раскланялась с нами и поспешила по своим делам.
— По крайней мере, — сказал я, когда на лестнице послышались ее быстрые уверенные шаги, — она производит впечатление девушки, которая может прекрасно сама о себе позаботиться.
— И ей предстоит это доказать, — серьезно добавил Холмс. — Думаю, я не ошибусь, если скажу, что через несколько дней мы получим от нее весточку.
Исполнения предсказания долго ждать не пришлось. Прошло две недели, в течение которых я часто ловил себя на мысли о том, с какими странностями человеческого поведения пришлось столкнуться этой одинокой женщине. На удивление высокий оклад, непонятные условия, несложные обязанности — все это указывало на то, что она вовлечена в какую-то необычную историю. Но было ли это прихотью чудаков или злым умыслом, кем окажется ее наниматель, благотворителем или преступником, — это было выше моего понимания. Что касается Холмса, я частенько заставал его сидящим в задумчивости, с насупленными
