сговориться и заключить союз: похоже, груз предубеждений, давивший на каждого из них, был уравновешен необычностью ситуации.. Сабик склонен был согласиться, что Абраксас действовал в силу непреодолимых обстоятельств, а Абраксас, начавший разговор с претензий в адрес Империи, которая лишила его род какой бы то ни было надежды законным образом занять древний трон Тевиров, постепенно пришел к мысли, что централизованная власть в Империи имеет свои преимущества, которыми пользуются теперь и северные провинции. Так что договоренность о возможном компромиссе по отношению к этим территориям, например, большей степени суверенитета под управлением наместника из рода Тевиров, вполне могла удовлетворить обе стороны.
– О чем они спорят? – пожала плечами Аойда, которая, казалось, слышала, о чем говорят князья. Впрочем, догадаться об этом было совсем не трудно. – Все равно мы все здесь, в Таласе, а не там, в Империи. Мы изгои…
– Лично я намерен умереть у себя на родине, – хмуро заметил Акубенс. – Если не в родовом имении, то по крайней мере на нормальной земле, а не в этом проклятом всеми Богами земноводном княжестве.
– Моя княжна, – по старой привычке обратился к ней Абант, не забывший своей былой влюбленности, – поверьте, такое положение не может продолжаться долго.
Аойда ласково улыбнулась юноше, но печально покачала головой.
– Мой ребенок родится здесь, – тихо сказала она. – Он будет таласаром.
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ
МЕНКАР
– Аламакс! – Окрик шкипера вывел Менкара из блаженного состояния полудремы. В полуденные часы, когда все Отмели погружаются в сонное оцепенение, только шкиперу Офиухосу может прийти в голову идея заставцть своих матросов работать. Хоть бы имя научился выговаривать нормально – а то ведь Менкар ходит с ним на нефтяных плотах уже не первый месяц, а шкипер упорно продолжает именовать его по- своему да еще утверждает, что так будет правильнее – имперцы, мол, и имена свои перевирают. Менкар, впрочем, без ответа не оставался; после знакомства с Офиухосом он начал коллекционировать анекдоты об уроженцах Геминорума, к числу которых относился и шкипер.
– Аламакс, чтоб тебя спрут задрал! Не слышишь?!
Менкар появился из-под тента с двухярдовым куском троса в руках, трос был наполовину расплетен – на обозрение шкиперу: не так, мол, просто отдыхаю, а дело делаю. Шкипер демонстративно намек проигнорировал.
– Мы приближаемся к Стеклянным Карьерам, – сказал он, заглядывая в карту, будто вовсе не был в этом уверен. – Сдашь там одну сосиску и дюжину поленниц, получишь изделия по этой накладной.
– Я? – удивился Менкар.
– Ты, – коротко сказал шкипер. – Не отвлекайся. Поленницы не отдавай раньше, чем получишь груз. За каждую стекляшку будешь отвечать из собственного жалованья. Для сведения: котел для водомета стоит больше, чем ты зарабатываешь за год.
– Жалованье-то у меня матросское, а эта работенка для суперкарго, – заметил Менкар.
– Ничего, – сказал Офиухос. – Матрос из тебя… Ну, я пошел.
– Куда? – глупо спросил Менкар.
– К жене, конечно, – сказал шкипер и, всучив Менкару тощую стопку бумаг, спрыгнул прямо в маленькую лодочку, где его поджидал гребец-подросток.
– Сколько ж у него жен? – задал вопрос Менкар, обращаясь преимущественно к расплетенному концу троса.
– А это смотря какой маршрут.
Менкар обернулся. Сзади стоял второй и последний матрос плота; Канис, который как всегда неслышно подошел сзади. Он посмотрел на напарника и прибавил ехидно, подражая шкипу:
– Работайте, молодой человек. Работайте!
Канис был на год-полтора моложе Менкара, однако когда дело касалось навигации и мореплавания, Офиухос больше доверял ему, а не беглому имперцу, тем более – бывшему краевику, – ничего удивительного, что шкипер оставлял его в свое отсутствие за главного. Отсюда естественный вывод, что если за плотом присматривает Канис, грузами должен заниматься Менкар.
Он вздохнул и заглянул в бумаги.
«Водометных котла – 2 экз. Армированного асбестовым волокном стекла листов – дюжина. Трубок, которым придана форма согласно заявке (см. заявку номер такой-то), ящик – 1 шт. Стеклянной посуды в ассортименте – короб средн.».
– Главное, чтобы они погрузили котлы и трубки, – сказал Канис, заглядывая через плечо. – Остальное дребедень, за это никто и слова не скажет.
– Когда будем в Карьерах? – спросил Менкар. Канис глянул на клепсидру.
– Часа через два. Ты приоденься – там девушек много, – посоветовал он.
Как было предсказано, на стеклянной мануфактуре поленницы готовы были принять с готовностью, но стоило Менкару заикнуться о котлах, начали мямлить и отговариваться тем, что плот, мол, прибыл слишком рано, что на котлы, мол, заказов по горло, не успеваем…
– Они уже практически готовы, – заверяла Менкара миловидная женщина, служившая в представительстве ману-фактуры. – Давайте, чтобы время даром не терять, сейчас мы отстыкуем сосиску, вечером мы отгрузим поленья, а к утру вам подвезут и загрузят котлы. Вы же все равно будете стоять ночь у нашего причала?
– Милостивая сударыня, – сказал Менкар с истинно имперской галантностью. – Свою сосиску вы можете получить хоть сейчас, однако поленницы вы получите, только когда я увижу котлы на палубе плота. И трубки тоже, – добавил он на всякий случай.
