Изучим их подробнее
По утверждению Мессинга, в 1940 году, когда он выступал на одной из клубных сцен Гомеля, его увезли с собой двое человек, доставили в какое-то помещение, где для беседы с артистом появился Сталин. Последнего «интересовало положение в Польше, мои встречи с Пилсудским и другими руководителями Речи Посполитой… Со Сталиным я встречался и позже. Вероятно, по его поручению были всесторонне проверены мои способности. Помню такой случай. Мне предложили получить сто тысяч рублей в Госбанке по чистому бланку. Я подошел к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч… Для меня это было лишь повторением того случая с кондуктором, когда я мальчишкой ехал в Берлин. Закрыв чемодан, я отошел. Присутствовавшие в зале свидетели подписали акт о проведенном опыте. Затем с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру.
Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на один гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать нераспечатанные пачки денег… и откинулся на спинку стула… Инфаркт! К счастью, он выздоровел.
Другое задание состояло в том, чтобы выйти без пропуска из кабинета одного высокопоставленного лица. Я свободно прошел через три ряда охранников, заранее предупрежденных о том, чтобы меня не выпускать. Я выполнил задание без труда. Уйти из карцера в полицейском участке было куда сложнее».
Получается, что И.В. Сталин не нашел лучшего источника информации о жизни в Польше, чем беглого «эстрадного телепата», который всегда был далек от политики. Небезынтересно, что будущий президент Польши Пилсудский и его брат фигурировали на судебном процессе 1 марта 1887 года вместе со старшим братом Ленина Александром Ульяновым (покушение на царя Александра III).
Пилсудский и Ульянов принадлежали к одной организации и готовили одно покушение. То есть, Пилсудского и Ленина в те годы сближало общее семейное революционное прошлое… Обращает на себя внимание и уклончивость Мессинга: он не утверждает, что Сталин являлся инициатором проверки его «способностей», а лишь предполагает это, употребляя слово «вероятно». Он ничего не сообщает про обстоятельства своих дальнейших встреч со Сталиным, позволяя читателям домысливать все, что угодно.
И домыслы, конечно, появились. Историк В. А. Торчинов и кандидат философских наук, доцент Санкт- Петербургского университета А. М. Леонтюк издали книгу «Вокруг Сталина: историко-биографический справочник». Среди 850 статей, посвященных разным персонам в окружении Сталина, есть и биография В. Мессинга, в основу которой без всякой критической оценки положены те же мемуары «О самом себе». Эпизод с преодолением рядов охранников выглядит так: «…По поручению Сталина в Москве проверку его (Мессинга — Н.К.) способностей проводил сам Берия. Именно в его кабинет, минуя многочисленную охрану, вошел без пропуска Мессинг».
В библиографической сноске авторы указали, что мемуары Мессинга опубликованы в журнале «Наука и религия» (1987 год №№ 5, 7, 8, 10), хотя на самом деле выходили они в 1965 году (№№ 7–11).
Причина такой авторской небрежности нам неведома
Журналист М.В. Михалков, на которого мы уже ссылались выше, данный эпизод описывает иначе: «Сталин долго беседовал с ним (Мессингом — Н.К.), потом в шутку спросил: «А вы, товарищ Мессинг, сможете выйти из Кремля, если я не подпишу ваш пропуск и вдобавок предупрежу охрану?…» Через некоторое время Мессинг стоял через дорогу от Кремля, как раз напротив сталинского кабинета. Вождь махнул ему рукой: «Давай обратно!»
«Все просто — пояснил Мессинг по возвращении, — шагая по коридору, я посылал вперед электробиологические волны и внушал охране, что идет генерал, которого надо свободно пропустить. И меня пропустили».
Журналист Ольга Скибинская, которая взяла это обширное интервью у М.В. Михалкова, заметила в самом начале: «Поверить в то, что рассказывает Михалков-младший, почти невозможно. Не поверить — можно ненароком обидеть заслуженного человека».
Для определенного вывода о правдивости рассказов М.В. Михалкова о его встречах с В. Мессингом достаточно подвергнуть анализу тексты интервью этого «заслуженного человека». М.В. Михалков родился в 1922 году. Вот фрагменты его автобиографии: «После получения аттестата зрелости меня приняли в пограншколу НКВД, так как я отлично знал немецкий язык. Окончил я ее в 18 лет и получил направление в город Измаил. Бои… окружение… фашистский лагерь. Потом побег, расстрел… Снова лагерь, снова побег и снова расстрел. Как видите, я остался жив… Мне довелось выдавать себя за офицера эсэсовской дивизии «Мертвая голова», потом «служить» в танковой дивизии СС, немецкой разведшколе в Познани… 25 февраля 1945 года с приближением Красной Армии немецкая разведшкола снялась и заняла оборонные рубежи… Во время боя я, зная пароль, перешел линию фронта к нашим…»
Нетрудно подсчитать, что М.В. Михалков окончил школу пограничников в 1940 году, а в начале Великой Отечественной войны попал в плен. Но вот та же журналистка О. Скибинская задает М. В. Михалкову вопрос: «Это правда, что от КГБ вы курировали известного мага и гипнотизера Вольфа Мессинга?» И тот без смущения заявляет: «Правда».
Скибинская задает новый вопрос: «А использовались ли способности Мессинга спецслужбами СССР?» На это «компетентный» М.В. Михалков отвечает так: «Однажды мы с ним (Мессингом — Н.К.) приехали в одно из военных училищ, где готовили будущих разведчиков. Мессинг побеседовал с одним курсантом и потом посоветовал генералу: «Надо проверить парня в экстремальных условиях…» Потом Мессинг побеседовал с другим курсантом. «А этот молодой человек очень своеобразный. У него аналитический ум, отличная память, волевой характер, но его главное качество — высочайшее самообладание. В экстремальной ситуации он в долю секунды сможет найти единственный правильный выход и этим избежит смертельной опасности…» Этим курсантом был будущий легендарный разведчик Николай Кузнецов».
Из этого текста следует, что 18-летний выпускник пограншколы НКВД М. Михалков был в доверительных отношениях с Мессингом еще до начала (!) Великой Отечественной войны. Причем каким-то загадочным образом юный Михалков и лицо, еще не получившее советского гражданства, — Мессинг, — удостоились чести тестировать будущих разведчиков в секретной школе! Но главное не это. М.В. Михалков в интервью «Комсомольской правде» признается: «…После войны, когда узнал, что Мессинг гастролирует в Москве со своими «психологическими опытами», мне захотелось познакомиться с ним лично, что вскоре и произошло. Я тогда очень интересовался гипнозом, телепатией и йогой и хотел, чтобы Мессинг помог мне разобраться в моей военной судьбе, объяснил, как мне удалось преодолеть казалось бы, непреодолимые трудности».
Выходит, не было никакого «курирования» Мессинга от органов КГБ, а имел место живой интерес «частного лица» — Михалкова к эстрадному «телепату». И не мог Михалков до войны инспектировать с Мессингом разведшколу, хотя бы потому, что он еще не успел на тот период с ним познакомиться. И не мог Михалков присутствовать при тестировании Николая Ивановича Кузнецова Мессингом: Кузнецов погиб в 1944 году, за ряд лет до того, как Михалков первый раз пришел на сеанс Мессинга…
Налицо вариант «встречи с Эйнштейном» в 1915 году, которой, как мы показали, вовсе не было
Мессинг и Михалков не могли вообще встречаться в спецшколе с Н. Кузнецовым, потому что последний никогда там не обучался. Николай Иванович Кузнецов стал секретным сотрудником окружного отдела ОГПУ Коми-Пермяцкого автономного национального округа когда М.Михалкову было всего десять лет…10 июня 1932 года Кузнецову был присвоен кодовый псевдоним «Кулик», затем после переезда в Свердловск Кузнецов в 1934 году стал «Ученым», а в 1937 году — «Колонистом». С 1939 года Кузнецов переезжает в Москву, где начинает работать в Главном управлении госбезопасности НКВД СССР.
Один из руководителей советской контрразведки в те годы, генерал-лейтенант Л.Ф. Райхман вспоминал: «…Идеальным вариантом, конечно, было бы направить его (Кузнецова — Н. К.) на учебу в нашу школу… Но мешали два обстоятельства. Во-первых, учеба в нашей школе, как и в обычном военном училище, занимала продолжительное время, а нам нужен был работник, который приступил бы к работе немедленно, как того требовала сложившаяся оперативная обстановка. Второе обстоятельство — несколько щепетильного свойства… У Кузнецова в прошлом — сомнительное социальное происхождение, по некоторым сведениям отец то ли кулак, то ли белогвардеец, исключение из комсомола, судимость, наконец… В конце концов мы оформили Кузнецова как особо засекреченного спецагента с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата. Случай почти уникальный в нашей практике,
