Правитель царства Ци Сюань-гун спросил:
«Захватить ли мне царство Янь, у которого столько же боевых колесниц, сколько и у меня? Чтобы одержать верх над Янь, одних человеческих сил не хватит. Если же не захватить его, Небо непременно пошлет мне несчастье. Хочу взять это царство. Что вы на это скажете?»
Мэн-цзы сказал: «Если вы захватите Янь, и яньский народ будет доволен, берите это царство. Из древних так поступил У-ван. А если вы захватите Янь, и яньский народ будет недоволен, не берите это царство. Из древних так поступил Вэнь-ван. Когда вы пошли войной против равносильного государства и побежденный народ встретил ваше войско с корзинами пищи и кувшинами питья, было ли в этом что-либо другое, кроме желания избавиться от тягот, доставляемых им собственным государем? А если вы доставите яньцам еще большие тяготы, то, конечно же, они отвернутся и от вас».
Мэн-цзы сказал: «Тот, кто, опираясь на силу, принимает на себя личину человечного, есть тиран. Для тирана требуется большое государство. Тот, кто, опираясь на добродетель, следует человечности, есть настоящий царь. Чтобы быть царем не требуется большого владения.
Когда кто-нибудь покоряет людей силой, ему покоряются не по сердечному влечению, а по недостатку силы. Когда же кто-нибудь покоряет людей добродетелью, они душевно рады и искренно подчиняются ему, подобно тому, как семьдесят учеников подчинялись Конфуцию».
Мэн-цзы сказал: «Разве делающий стрелы не человечнее выделывающего латы? Первый боится только того, что человек не будет ранен, а второй боится только того, что человек будет ранен. В выборе ремесла нельзя не быть осмотрительным».
Мэн-цзы сказал: «Благоприятные условия, посылаемые Небом, не стоят выгод, предоставляемых местностью; а эти последние не стоят человеческого согласия.
Небольшой городок может быть осажден, но не взят. Чтобы окружить его, требуется благоприятный момент. Однако то, что городок не взят, указывает, что благоприятный момент, даруемый Небом, не стоит выгод, представляемых землею. Но вот город с высокими стенами и глубокими рвами, сильным вооружением и большим запасом провианта оставлен людьми. Это указывает нам, что выгоды, предоставляемые местностью, не стоят человеческого согласия. Поэтому говорится: “Народ отделяется не границами; государство крепко не естественными преградами; Поднебесный мир приводится в трепет не мощью вооружения”. Тот, кто усвоил принципы человечности, имеет много помощников; утративший же эти принципы имеет их мало. При крайней беспомощности родные возмущаются против государя, а при крайнем его могуществе весь мир подвластен ему. Представьте себе того, кто с покорным ему Поднебесным миром нападает на того, против кого возмутились его родные. Поэтому человечный государь не поднимает оружия, но, если поднимет, несомненно, одержит победу».
Правитель удела Линьу сказал: «В применении войск надлежит превыше всего ценить выгоды, предоставляемые потенциалом обстановки, и не позволять обмануть себя. Искусный полководец действует внезапно и тайно, и никто не знает, откуда он ударит. Сунь У и У Ци действовали таким образом, и в целом мире никто не мог противостоять им. Для чего же заручаться поддержкой народа?»
Сюнь-цзы ответил: «Вы неправы. Я говорю о воинах истинно человечного мужа и помыслах истинно мудрого царя. Вы же говорите о расчетах и выгодах, внезапном нападении и обмане, но все это – занятия мелких князьков. Обман бесполезен против воинов человечного мужа, он действует лишь на правителя суетного и высокомерного и может погубить лишь то государство, в котором правитель и подданные, верхи и низы живут в разладе. Поэтому тиран Цзе[5] может применить обман лишь против такого же, как он сам, и в меру своего ума добиться успеха. Но для Цзе попытаться обмануть такого мудреца, как Яо, было бы все равно, что пытаться расколоть скалу, бросая в нее яйца, или мешать кипящую воду собственным пальцем. Такой человек уподобится тому, “кто ступает в огонь и бросается в воду”.
При мудром царе у военачальников будут одинаковые стремления, а все три войска будут действовать заодно. Подданные будут служить своим начальникам, как сыновья прислуживают отцу или младшие братья – старшим. Они будут подобны рукам, прикрывающим лицо и глаза, грудь и живот. Более того, если добродетельный государь управляет уделом в десять ли, его будут любить все люди на сто ли вокруг. Если он владеет уделом в сто ли, его будут любить все, кто живет за тысячу ли вокруг, а если он владеет царством в тысячу ли, его будут любить люди всех земель в пределах четырех морей…»
Правитель Чжао Сяочэн спросил: «Как истинный повелитель должен использовать своих воинов?»
Сюнь-цзы ответил: «Такие ничтожные предметы не должны привлекать внимание государя – их следует оставить на усмотрение военачальников. Но следует сказать о признаках, показывающих, насколько государь силен и слаб, суждено ли ему процветать или погибнуть и что сулит ему мир или опасность. Если правитель – достойный человек, в его государстве будет порядок, а если он – недостойный человек, его государство будет ввергнуто в смуту. Если он почитает ритуал и ценит справедливость, в его государстве будет порядок, а если он не любит ритуал и презирает справедливость, его царство будет ввергнуто в смуту. У кого в царстве порядок, тот силен; у кого в царстве смута, тот слаб.
Почитать ритуал и стремиться иметь заслуги – это лучшее поведение. Трудиться за вознаграждение и ценить сдержанность идет следом. Превыше всего ценить заслуги и презирать сдержанность – это худшее поведение. Таков неизменный принцип силы и слабости.
Тот, кто обращается со своими военачальниками хорошо, будет силен, а тот, кто так не делает, будет слаб. Тот, кто заботится о народе, будет силен, а тот, кто этого не делает, будет слаб. Тот, чьим приказам доверяют, будет силен, а тот, кто не располагает доверием, будет слаб. Тот, чьи люди действуют заодно, будет силен, а, тот, кто не может этого достичь, будет слаб. Тот, кто щедро награждает, будет силен, а тот, кто так не поступает, будет слаб. Тот, чьих наказаний боятся, будет силен, а тот, кто не может этого добиться, будет слаб. Тот, у кого запасов и снаряжения достаточно, будет силен, а тот, кто не имеет того и другого в достатке, будет слаб. Тот, кто бережет своих воинов, будет силен, а тот, кто относится к ним пренебрежительно, будет слаб. Тот, чьи действия проистекают из одного источника, будет силен, а тот, чьи действия имеют разные источники, будет слаб. Таковы правила силы и слабости.
В знании важнее всего отсутствие сомнений. В действии важнее всего отсутствие ошибок. В делах важнее всего отсутствие сожаления.
В приказах и распоряжениях надо быть строгим и властным. В наградах и наказаниях надо быть последовательным и скорым. В устроении лагеря надо заботиться об укреплениях. В действиях войска надо быть уверенным и быстрым. Наблюдая за противником, надо иметь как можно более подробные и надежные сведения. Сходясь с противником в битве, надо полагаться лишь на то, что известно доподлинно. Таковы шесть искусств полководца.
Не держись за звание командующего и не бойся его потерять. Не стремись слишком рьяно к победе, забывая о поражении. Не будь слишком строг с подчиненными и не презирай противника. Не сосредотачивайся только на выгоде, не думая о потерях. Умей совершенствовать свои планы и находить возможности снабжения войска. Таковы пять способов оценки обстановки.
Прежде чем действовать, составь план и тщательно его выполняй. Будь одинаково внимателен как в конце, так и в начале: это самый успешный образ действий. Ибо успех всякого дела зависит от внимательного отношения к нему, а неудача проистекает из небрежности. Когда планы заслоняют корыстные желания, будет успех. Когда же корыстные желания заслоняют планы, будет неудача. Сражайся так, будто у тебя нет выхода. В походе иди так, словно ты уже вступил в битву. На всякий успех смотри как на случайное везение.
Осмотрительно составляй планы. Осмотрительно начинай всякое дело. Осмотрительно веди себя с подчиненными. Осмотрительно используй людей. Будь осмотрителен с противником. Таковы пять видов
