Побрившись и сменив повязку, я несколько раз обернул торс длинной полосой материи, стараясь, чтобы ткань поплотнее легла на рану.
Йоси тщательно отгладила пиджак и брюки – костюм выглядел как новый. Я чувствовал боль в боку, но понемногу привыкал к ней. Мои кишки остались целы.
– Знаешь, ты странная женщина. – Я хотел сказать ей, что мы подходим друг другу. – Думаю, ты была бы в экстазе, если бы меня всего изрезали и я корчился от боли.
– Сердишься?
– Нет.
– Я сама была поражена, но ничего не могла с собой поделать.
– Все прекрасно. Со мной можно так себя вести. Я всего лишь собака.
Йоси не поняла, что я хотел сказать. Она сварила кофе, и я съел пару тостов.
– Вид у тебя неважный.
Я потерял много крови. Наверняка выглядел хуже, чем обычно. Это очень хорошо – как раз для похорон.
– Не понимаю, как это возможно – самому зашить такую рану на собственном теле.
– Мы, якудза, сами зализываем свои раны. Вот такие мы люди.
Я встал и вышел в прихожую. Когда надевал обувь, боль резанула особенно сильно. На одном ботинке заметил пятно крови.
– Придешь сегодня вечером?
– Никогда не задавай якудза подобных вопросов, – ответил я, обуваясь.
Выйдя на улицу, я не смог определить, где именно произошла стычка с поклонником Йоко. Где-то рядом с подъездом.
Сначала я прошелся по улице вдоль реки, затем вышел на главную дорогу, чтобы поймать такси.
Жить и сдохнуть как собака. Ничего не изменилось. Я продолжаю жить как собака. Собака и есть – вот кто я такой.
Остановив такси, я назвал адрес нашего офиса. Машина помчалась по городу, залитому утренним солнцем.
У входа в офис стояло четверо парней. Одного я видел впервые.
– Ты кто?
– Его зовут Канеко. Он новенький. Помогает убираться в офисе. Брат Сугимото его привел, – объяснил один из парней.
Канеко низко поклонился.
– Похож на бродячего пса, – произнес я и повернулся к нему спиной.
Вошел в офис – все уже блестело чистотой.
– На похоронах соберется весь клан. Постарайтесь быть на высоте. Ведите себя так, чтобы боссу не пришлось за вас краснеть, – обратился к семье Сугимото.
Парни ответили дружным громким кличем и поклонились.
– Едем? – спросил Сугимото и первым вышел из офиса.
Черный как ночь 'мерседес'. Бродячий пес Канеко гордо застыл у машины и придерживает открытую дверцу.
– Когда придет твоя очередь умирать, желаю тебе выглядеть так же.
– Спасибо!
Я сажусь в 'мерседес' и достаю сигарету. Сугимото подносит зажигалку. 'Мерседес' трогается, я медленно выпускаю струю дыма и закрываю глаза. В голове – ни единой мысли.
