С фон Ортелем, видимо, произошло что-то серьезное. Возможно, интуиция разведчика в конце концов подсказала ему, что в случае с вербовкой Пауля Зиберта он действовал неоправданно поспешно. Его не могло не насторожить то, что Зиберт не пришел на условленную встречу с ним к Лидии Лисовской. Майя Микота, правда, сообщила фон Ортелю, что Зиберт срочно выехал из Ровно по служебным делам и его не будет в городе два-три дня. На первый взгляд, в этом факте не было ничего странного. Однако Зиберт, видимо, должен был встретиться с фон Ортелем до своего отъезда, принимая во внимание характер и важность последней беседы между ними. Более того, Зиберт не мог не знать, что если у фон Ортеля возникнут хоть малейшие подозрения, он постарается немедленно его уничтожить, так как доверил ему слишком важную тайну. О готовящемся покушении на Большую тройку могли знать только непосредственные участники этой операции.
Но не исключается и иная версия. Многие известные сейчас документы свидетельствуют о том, что фон Ортель не всегда был достаточно аккуратен в сохранении служебной тайны. Во всяком случае, не только Зиберт, но и Майя и Лидия отмечали, что в последнее время их знакомства фон Ортель отличался необычной разговорчивостью. Приведем отрывок из донесения Кузнецова Центру, датированного серединой ноября сорок третьего года:
«…По сведениям, полученным Лидией Лисовской от фон Ортеля, в Германии создается летающая бомба, внешне похожая на самолет, которая на большой скорости преодолевает расстояние в 400 километров и может производить огромные разрушения».
Это была первая весть о самолетах-снарядах ФАУ-1, полученная одной из разведок союзных государств. Несколькими месяцами позднее гитлеровцы начали бомбардировать этим страшным оружием Лондон и другие английские города.
По словам Майи Микоты, фон Ортель говорил ей, что ему оказана большая честь участвовать в «грандиозном деле, которое всколыхнет весь мир». Однако и Майя не знала, куда неожиданно исчез фон Ортель.
– Однажды, будучи в хорошем расположении духа, он обещал привезти мне персидский ковер. Я подумала, что это или шутка или же он принесет мне краденый ковер. Он же почему-то предупредил, чтобы я никому не рассказывала о его обещании. Иначе можно лишиться головы.
Вечером 20 ноября 1943 года Майя Микота сообщила Кузнецову, что, по слухам, фон Ортель якобы покончил с собой в своем кабинете на Дойчештрассе.
Кузнецов не поверил в эту версию, расценив ее как попытку скрыть неожиданный отъезд фон Ортеля из Ровно. Вместе с тем он недоумевал, почему фон Ортель не выполнил своего обещания привлечь его к участию в операции в Тегеране.
В своей книге «Тегеран 1943» Валентин Бережков, работавший во время Тегеранской конференции переводчиком у И. Сталина, подтверждает, что фон Ортель действительно был заместителем у Скорцени, руководившего организацией покушения на Большую тройку.
Заявление президента
София, 24 ноября 1943 года. Глубокая ночь. Прохладно. На пустынный аэродром из-за Балканских гор приземляется большой транспортный самолет без опознавательных знаков. К самолету подъезжает черный «мерседес».
Из самолета спускается невзрачного вида человек, похожий на мелкого банковского чиновника. Но внешность обманчива. Вальтер Шелленберг, начальник VI отдела главного управления имперской безопасности, бригаденфюрер СС – личность известная не только в третьем рейхе, – Шелленберг ведал шпионажем за границей.
Навстречу Шелленбергу идут двое. Они также достаточно известные люди. Один из них – штурмбанфюрер Джулиус Бертольд Шульц, который свою первую важную услугу Гитлеру оказал еще в «ночь длинных ножей», помогая ему избавиться от конкурентов в лице Рэма и Шлайхера. О многом мог бы рассказать и другой человек – оберштурмбанфюрер СС Вилли Мерц.
Под темным крылом самолета дремлют шестеро парашютистов. Это безымянные люди. Свои имена и фамилии они оставили в Копенгагене. Они им больше не понадобятся. Как бы ни завершилась операция – успехом или крахом, эта шестерка назад не вернется. Но они об этом не знают. Возглавляет этих смертников фон Ортель.
Фон Ортель докладывает Шелленбергу о готовности группы к вылету. Теперь на него возложено руководство операцией по ликвидации Большой тройки. Одновременно с назначением ему было присвоено воинское звание «полковник».
Шелленберг разрешает вылет. Фон Ортель направляется к самолету. За плечами у него – парашют.
Самолет выруливает на взлетную полосу.
Фон Ортель удобно, насколько это возможно, расположился в грузовом отсеке самолета. На коленях у него развернута карта. Красным карандашом на карте обведен иранский город Шираз, конечный пункт маршрута.
В это время черный «мерседес» неслышно мчится к Софии. Утонув в мягком сиденье, бригаденфюрер Шелленберг пишет телеграмму:
«Берлин, Принц Альбрехтштрассе, 8, секретно, государственной важности, рейхсфюреру СС Гиммлеру. Операция «Дальний прыжок» началась».
Отто Скорцени остался на белградском аэродроме. В последний момент фашистское командование решило назначить руководителем операции фон Ортеля, исходя из того, что Скорцени слишком известен и своей внешностью и своими делами. Были опасения, что вражеские разведки установили наблюдение за Скорцени и следят за каждым его шагом.
В то время Тегеран кишмя кишел беженцами из разоренной войной Европы. В своем большинстве это были состоятельные люди, стремившиеся избавиться от ограничений военного времени, а главное, от опасностей войны.
«Среди беженцев было и множество гитлеровских агентов, – пишет В. Бережков в книге «Тегеран 1943». – Широкие возможности для них в Иране создавались не только своеобразными условиями этой страны, но и тем покровительством, которое в последние годы оказывал немцам старый Реза-шах, открыто симпатизировавший Гитлеру. Правительство шаха создало для немецких коммерсантов и предпринимателей весьма благоприятную обстановку, которой в полной мере воспользовалась гитлеровская разведка».
Иран играл в войне важную роль, так как через него поступала значительная часть англо-американской помощи Советскому Союзу, несшему на своих плечах основное бремя войны. С вводом советских войск на основе советско-иранского договора в северную часть Ирана, включая Тегеран, Реза-шах отрекся от престола и иммигрировал в Южную Америку. Благодаря этому создались условия для дружественных отношений между Ираном и участниками антигитлеровской коалиции.
Однако гитлеровская разведка не собиралась сокращать свои тайные операции в Иране. Ее агентура продолжала действовать в Иране, расширять шпионскую сеть и влияние. Гитлеровской разведкой, как пишет В. Бережков, руководил опытный офицер абвера Шульце-Хольтус, который формально числился германским генеральным консулом в Тавризе.
Когда правительство Ирана приняло решение о высылке из страны представителей гитлеровской Германии, Шульце-Хольтус не репатриировался вместе с другими немецкими дипломатами. Он скрылся и на протяжении нескольких лет жил на нелегальном положении. Отрастив бороду, покрасив ее хной и напялив одежду муллы, Шульце-Хольтус рыскал по стране, вербуя агентов в среде местных реакционеров.
Летом 1943 года, когда Шульце-Хольтус обосновался у кашкайских племен в районе Исфахана, в помощь ему прибыла группа разведчиков из Германии. Спустившись на парашютах, они привезли с собой мощный радиопередатчик. Это были люди из специальной школы Отто Скорцени в Копенгагене. Кроме радиопередатчика группа привезла большое количество оружия, взрывчатку, золотые слитки и деньги для подкупа местной агентуры.
Шульце-Хольтус поддерживал контакт с тайным гестаповским резидентом Майером, действовавшим в окрестностях Тегерана. Уйдя в подполье одновременно с Шульце-Хольтусом, Майер в течение трех месяцев скрывался на армянском кладбище в Тегеране; преобразился в иранского батрака и работал могильщиком.
Майер создал в Тегеране и окрестностях целую шпионскую сеть. Он подстрекал кочевые племена Ирана к восстаниям против центрального правительства, организовывал диверсии и акты саботажа. Он
