Джон Кризи
(Энтони Мортон)
•
Барон и Звезды
1
Комфортабельная столовая «Мендорс клуба» почти опустела. Один за другим его завсегдатаи исчезли в соседней, курительной комнате, где, удобно устроившись за листами «Таймс», можно было спокойно вздремнуть.
Джон Мэннеринг поставил пустую чашку на стол, взглянул на часы и решил, что француз так же не способен вовремя прийти на свидание, как англичанин сварить приличный кофе. Пять минут третьего: господин де ла Рош-Кассель опаздывает. Правда, всего на пять минут, но Мэннеринг не шутя относился к пунктуальности. Жизнь приучила его ценить каждую секунду — ведь порой и одного мгновения достаточно, чтобы совершенно изменить весь ход событий. К примеру, на долгие годы отправить в тюрьму одного из столпов лондонского высшего света… к крайнему изумлению всех его друзей…
Ибо Джон Мэннеринг, спортсмен, денди, известный коллекционер драгоценных камней и, по общему мнению, славный малый, был еще и профессиональным взломщиком. Справедливости ради заметим: взломщиком в отставке. Но, как он сам иногда говорил Лорне Фаунтли, «стоит разок украсть — и ты навсегда вор». А Лорна, возмущенно вскинув брови, неизменно отвечала: «Но вы же не вор, дорогой мой! Вы — Барон!».
Действительно, разница весьма существенная.
Лет пять назад пресса с восторгом, а полиция с негодованием обнаружили нового грабителя- джентльмена, по ловкости превосходящего всех своих предшественников. Совершенство его техники, поразительное самообладание, отвага, выбор жертв — всегда очень богатых — и мирные средства самозащиты (Барон никогда не пользовался ничем, кроме собственных кулаков и трогательно миниатюрного газового пистолета) мгновенно обеспечили ему симпатии публики и, что случается с грабителями гораздо реже, уважение Скотленд-ярда.
С веселой дерзостью Барон грабил крупнейших коллекционеров Англии. Против него не мог устоять ни один сейф, ни одна бронированная камера. Добычу он сплавлял так мастерски, что, как с грустью признавал старший инспектор Бристоу, «драгоценность, украденная Бароном, — это та, которую уже никто никогда не найдет».
Этот афоризм доставил массу удовольствия Джону Мэннерингу.
И вот после двух лет самой бурной деятельности Барон перестал будоражить общественное мнение. Разговоры о нем постепенно смолкли. А Джон Мэннеринг с Лорной Фаунтли отправились в путешествие. Они охотились на львов в Кении, ловили лосося в Канаде, слушали Моцарта в Зальцбурге, а Вагнера в Байрейте, бегали по антикварным лавочкам в Париже, и старые кумушки уже начали судачить об их возможном браке. По правде говоря, все эти разговоры имели под собой реальные основания — Джон и Лорна были неразлучны. Однако никто так и не осмелился громко задать вопрос, который вертелся у всех на языке: «Почему же они не поженятся?».
С тех пор как из любви к Лорне, которая постоянно дрожала от страха, зная, что ее возлюбленный то и дело балансирует между свободой и тюрьмой, Джон «остепенился», ему несколько раз приходилось прибегать к помощи весьма своеобразных талантов Барона. Но теперь он делал это не для того, чтобы увеличить и так уже весьма впечатляющий личный счет в банке, а из желания оказать услугу кому-либо из друзей — своих, или Лорны, или даже полиции, ибо Барон располагал гораздо более эффективными, хотя и менее легальными источниками информации, нежели Ярд.
Такие случаи доставляли Джону особое удовольствие. Инспектору Бристоу (или, как его называли все лондонские шалопаи, старине Биллу) потребовалось более полугода, чтобы, к его безмерному удивлению, обнаружить, что Джон Мэннеринг и Барон — одно и то же лицо. Но знать — это одно, а доказать — совсем другое. Последнее, невзирая на все усилия, Ярду так и не удалось, и, смирившись с неизбежным, он поддерживал с Мэннерингом довольно странные отношения, в которых недоверие смешивалось с почтением и даже восхищением.
Два часа десять минут…
Джон пожал плечами: право же, господин де ла Рош-Кассель явно перегибает! Тут он удивленно вскинул брови — из курительной комнаты послышался невнятный шум. О, разумеется, так себе шумок — из самых сдержанных и благопристойных… И однако, это более чем странно, ведь в «Мендорс клубе» полная тишина — священное правило. Любопытно, что же могло нарушить покой почтенных завсегдатаев клуба и вывести их из дремотного оцепенения? Джон направился в курительную.
Поразительное дело — несколько членов клуба (впрочем, из самых молодых) стояли у окон, выходивших на улицу. Мэннеринг присоединился к ним.
— В чем дело, Томми?
— Так, несчастный случай, — не оборачиваясь ответил Томми Рафтберри. — Какого-то парня сбила машина… Сейчас его увезут, только не в больницу. Бедняга явно рассчитался с этим миром.
Нагнувшись к окну, Джон и в самом деле увидел перевозку, носилки и простыню, которой санитары заботливо укрывали неподвижное тело.
И Мэннеринг мысленно попросил прощения у господина де ла Рош-Касселя — тот прибыл на свидание вовремя. Но… уже мертвым.
Час спустя в кабинет Скотленд-ярда, где работали суперинтендант Линч и старший инспектор Бристоу, вошел дежурный и доложил, что господина суперинтенданта хочет видеть Джон Мэннеринг.
Супер производил сильное впечатление — огромная туша, скорее завернутая, чем одетая, в широченный твидовой костюм коричневого цвета, могучий бас и хитрые, проницательные глазки. Инспектор Бристоу, всегда отличавшийся чисто военной элегантностью, изящный и прямой, как «i», в синем саржевом костюме, выглядел рядом с ним особенно безупречно. Лицо его не казалось старым, хотя подстриженные бобриком волосы сильно поседели.
— Мэннеринг? — изумленно пробормотал Линч. — Что ему может быть от нас нужно, Билл? Барон сидит тихо вот уже… ну-ка, прикинем…
— Более двух лет, сэр. Правда, три-четыре раза он делал вылазки, но, говоря по совести, из самых благородных побуждений. И мы сами просили у него помощи!
— Да, припоминаю… Не вмешайся он вовремя, болтаться бы молодому Холливелу на веревке, а мы бы остались с хорошей юридической плюхой!
— Но Мэннеринг все-таки не забыл выплатить себе гонорар, стянув между делом несколько недурных драгоценностей!
— Ох уж этот чертов Мэннеринг! — вздохнул супер. — И впрямь крепкий орешек. Подумать только, нам до сих пор ни разу не удалось упрекнуть его в чем-нибудь мало-мальски серьезном! А признайтесь, Билл, вас это скорее радует! Подозреваю, что вы ежевечерне молитесь о том, чтобы утром вам не пришлось его арестовывать.
— Он спас мне жизнь, сэр, — сухо заметил Бристоу. — Такие вещи трудно забываются. И, между нами говоря, он на редкость симпатичный малый.
— Согласен. И никогда не бывает утомительным — даже если потешается за наш счет!
Только он успел это договорить, как в кабинет вошел Мэннеринг. Высокий, стройный, в прекрасно сшитом костюме из тонкой, отливающей сталью фланели. Галстук цвета палых листьев прекрасно гармонировал с насмешливыми карими глазами, в уголках которых маленькие ироничные морщинки смягчали несколько чрезмерную правильность черт, а улыбка могла бы обезоружить даже старую мегеру.
— И Бристоу здесь! — радостно воскликнул Джон. — Вот повезло так повезло! Приветствую вас, господа.
