ожидали бутылки и хрустальные бокалы. Окна закрывали тяжелые красные шторы, в камине весело горели дрова, а на затянутой серым шелком стене лукаво улыбалась девочка кисти Ренуара.
Джон вздохнул и с добродушной завистью проговорил:
— Дорого бы я дал за то, чтобы иметь наконец собственный дом. Как мне осточертели эти безликие квартиры, которые часто приходится бросать!
— А что вам мешает? — проворчал Флик.
Джон почти ничего не скрывал от старика, но все же тот не знал о безвыходном положении, в котором оказались Джон и Лорна.
Мэннеринг пожал плечами.
— Давайте-ка лучше поговорим о том, что привело меня сюда. Я не уверен, что стоит рассказывать вам всю эту историю, Флик. Пожалуй, для вас лучше знать как можно меньше.
— Дорогой мой, я, конечно, вышел в отставку, но все-таки не совсем еще выжил из ума, — возмутился Флик. — Ну, так «в чем дело?», как говаривал один французский маршал.
— Во-первых, вполне ли вы уверены, что ваша Звезда, вернее, та, которую вам предложили, настоящая? Рехнуться можно, сколько бриллиантов поддельных кружится сейчас на горизонте!
Леверсон покачал головой и улыбнулся.
— Судите сами!
Он открыл футляр. На черном бархате тысячью розоватых огней сверкала удивительно пропорциональная — верх совершенства — бриллиантовая Звезда. Джон завороженно застыл.
— Да, в те времена умели обрабатывать камни, — спокойно проговорил Леверсон. — Какое чудо! И какой свадебный подарок для молодой кокетливой женщины! Полагаю, она носила их на корсаже или в волосах. Правда, пролистав две биографии Марии Антуанетты, я так и не нашел ни единого упоминания об этих украшениях.
Мужчины на мгновение мечтательно застыли, но Джон быстро вернулся к действительности.
— Откуда она?
Леверсон нахмурил седые брови.
— Мне принес ее один француз. Было это сегодня часов в шесть вечера. Он пришел с рекомендательной запиской от Галлифе.
— Это ваш парижский коллега?
— Совершенно верно. Галлифе — человек надежный. Так вот, этот француз, некто Бидо, сказал, что несколько лет работает с Галлифе и тот посоветовал ему продать Звезды в Лондоне, а не в Париже.
— И сколько Бидо за них просит?
— По десять тысяч. Из них две — мне за комиссию. Но если покупатель — вы, то я, конечно, обойдусь без комиссионных.
— Ни в коем случае. То, что вы ушли на покой, еще не резон отказываться от выгодной сделки. А о других Звездах Бидо не говорил?
— Нет, у него была только эта.
— Хорошо, я ее беру. Деньги принести завтра?
— О, торопиться некуда. У меня тут лежит нужная сумма в таких бумажках, которые трудно вычислить даже полиции. Завтра Бидо явится за деньгами в половине первого.
— Замечательно! Очень хорошо, что вы мне об этом сказали, — за парнем надо приглядеть.
— Почему бы и нет, если вас это занимает? Так вы все-таки не хотите рассказать мне, что происходит?
— В общих чертах следующее: эти драгоценности были у некоего ла Рош-Касселя, который, впрочем, собирался продать их мне. Но беднягу убили сегодня или, вернее, вчера, — уточнил Джон, поглядев на часы, — в два часа дня. Ла Рош-Кассель поручил операцию «Версаль» одному типу по фамилии Грюнфельд, который и отправил его на тот свет. Понятия не имею почему. Кстати, вам ничего не говорит имя Льюис Грюнфельд?
Флик задумался.
— Нет.
— А Лаба?
— Лаба? Это француз? По-моему, я что-то о нем слышал. Кажется, убийца…
— Да еще какой! Вот я и думаю: а вдруг ваш Бидо — подручный Лаба? В таком случае Лаба ведет двойную игру с Грюнфельдом. Хотя, честно говоря, мне это кажется совершенно неправдоподобным — насколько я мог судить, Лаба вполне предан хозяину.
— Если хотите, могу навести справки у Галлифе. Позвоню ему с утра пораньше.
— Прекрасная мысль. Перезвоните мне тогда в Челси, в студию мисс Фаунтли. Я буду там до полудня.
— О, я знаю номер. Не забывайте, мисс Фаунтли написала мой портрет. Если я правильно понял, вы предпочитаете не возвращаться домой? Неужели это так серьезно?
— По правде говоря, этот Грюнфельд — очень скверный тип. Один совет, Флик: после того как позвоните Галлифе, не занимайтесь больше этим делом. Если Грюнфельд пронюхает, что вы замешаны в это дело, у вас могут быть большие неприятности.
Леверсон улыбнулся.
— Дай я вам подобный совет, вы бы послали меня очень далеко, дорогой мой. Завтра я узнаю, с кем работает Било, — с Лаба или с другой бандой. Последнее кажется мне гораздо вероятнее.
Джон встал.
— А куда вы теперь? Надеюсь, спать?
— Пока нет, — лукаво улыбнулся Джон. — Сначала надо заехать в Ярд повидать суперинтенданта — у меня для него подарок.
Когда Джон приехал в Скотленд-ярд, Линч сидел один, окутанный густым облаком дыма.
— Тяжеловес только что подал рапорт, — проворчал он. — Так за вами следят? А это значит, что вы опять сунули нос в очередное осиное гнездо!
— Не очень-то вы любезны со мной, Линч! А я пришел с подарками. Во-первых, держите вот это…
Джон небрежно бросил на стол суперинтенданта два великолепных кольта.
— У кого вы их взяли?
— У пары очаровательных молодых людей — Лаба и Арамбура — можно не уточнять, что оба французы.
— Кажется, вы неплохо провели вечер, Мэннеринг?
— О, вечер был чудесный — захватывающий и полный всяких непредвиденных волнений.
— Вы были в кино?
— Гораздо лучше! Меня, как романтическую героиню, похитили в центре Лондона в половине восьмого вечера. Исходный пункт — моя собственная квартира, конечный — где-то в районе Ламбета. Машина, на которой меня везли, пересекла весь Лондон под носом у двух десятков полицейских, но те, конечно, не заметили ничего подозрительного. После этого некто Грюнфельд сделал мне не особенно честное предложение работать против вас и, хуже того, вести с вами двойную игру. Как вы понимаете, я отказался, — с самым добродетельным видом закончил Джон.
— Меньшего я от вас и не ожидал! — буркнул Линч.
— Мистер Грюнфельд страшно рассердился и пожелал отправить меня на дно Темзы, начинив предварительно свинцом. Мне это совсем не понравилось, и я нырнул в Темзу по собственной воле — без начинки, разумеется! Искупался и прибыл к вам… Но еще до водных процедур успел прихватить кое-что такое, что, может быть, вас заинтересует…
И Мэннеринг бережно положил на зеленое сукно стола восхитительную бриллиантовую Звезду.
— Где вы ее нашли? — воскликнул совершенно ошарашенный Линч.
— В пещере Али-Бабы или, точнее, в сейфе, который мистер Грюнфельд неосторожно забыл запереть, — беззастенчиво солгал Джон. — Но вся беда в том, что я никак не могу назвать вам место, где находится это проклятое подземелье.
— А что, если вы расскажете мне все это подробно?
