— Свет оставил! — кричит Жюльен.
Кристиан возвращается и гасит электричество. Потом спускается по лестнице. Со двора доносится звук текущей из крана воды. Потом — тишина. Раздаются шаги Кристиана. Хлопает дверь в цехе. Снова тишина. Жюльен напряженно прислушивается. Жужжание голосов. Опять наступает короткая тишина, и опять слышатся голоса — громкие, отрывистые. Потом уже слышен только один голос, он слегка походит на лай.
— Ну, завелся, — шепчет Жюльен.
Крики прекратились. Хлопают печные дверцы, противень со звоном падает на мраморную крышку разделочного стола. Снова отрывистые вопли; Жюльен различает шаги Кристиана, тот идет по двору, потом поднимается по лестнице.
Когда вспыхивает свет, Жюльен поворачивается, подмигивает Кристиану и спрашивает:
— Господи, что случилось? А я было задремал.
— Хозяин взбесился. И требует, чтобы ты сошел вниз.
— А что он все-таки говорит?
— Говорит, что ожидал от тебя какой-нибудь гадости… Что ты, мол, хорошо его отблагодарил за добро.
— Еще бы!..
— В общем, сам понимаешь. И он требует, чтобы ты сошел вниз.
Жюльен с минуту колеблется, потом говорит:
— Я спущусь к восьми часам за жалованьем.
Кристиан в отчаянии разводит руками, как бы желая сказать, что разразится настоящая буря. Потом втягивает голову в плечи, поворачивает выключатель и уходит, бормоча:
— Ну, старик, храбрости у тебя хватает!
Жюльен снова ложится в постель. На этот раз снизу доносится только приглушенный крик, потом второй. Затем во дворе раздаются шаги хозяина; господин Петьо начинает подниматься по лестнице.
«Надо было мне хоть брюки надеть, — думает Жюльен. — А ну как он полезет драться…»
Однако хозяин не останавливается у дверей в комнату учеников. Он поднимается к себе в спальню. Дверь туда с шумом захлопывается, и звук этот отдается по всему дому. Проходит несколько минут, потом господин Петьо снова спускается по лестнице. И на сей раз он, не останавливаясь, проходит площадку второго этажа.
Жюльен по-прежнему прислушивается. Голоса больше не слышны, доносится лишь шум работы.
Вскоре на лестнице раздаются другие шаги. Госпожа Петьо и Жоржетта спешат в цех на помощь хозяину и Кристиану.
— Вот кретин, решил заставить и женщин ишачить, — шепчет Жюльен.
С минуту он думает о том, что сейчас делается в цехе. Перед его глазами встает лицо хозяйки, она гримасничает, ее тяжелая грудь колышется над противнями; потом возникают увеличенные очками выпученные глаза мадемуазель Жоржетты, которые Виктор называл бутылочными донышками.
— Толстуха Жоржетта, пожалуй, немного лучше остальных, — шепчет Жюльен.
Лежа в постели, он ясно видит, что происходит в цехе. Вот противни поставили в сушильный шкаф, теперь они на столе, а сейчас уже — в самой печи.
В комнату доносится запах первых испеченных рогаликов, и вместе с ним в окно проникает утренний свет. Жюльен думает о том, что целых два года он умудрялся ежедневно съедать два или три хозяйских рогалика. Ему становится смешно.
«Пожалуй, было бы здорово, если б я в довершение всего зашел в кондитерскую и купил себе рогалик… Потом уселся бы в чайном салоне и спросил чашку кофе со сливками… Ведь эти рогалики я своими руками замешивал, нет, лучше уж прийти завтра и посмотреть, какие рожи они состроят».
Теперь в комнату доносится дребезжание мисок и кастрюль на плите; хлопает дверца ледника.
«Не очень-то у них дело подвигается!»
Только в начале восьмого Кристиан снимает с крюка велосипед и отправляется развозить рогалики по гостиницам. Они опоздали на целый час, и магазин еще не открыт…
Жюльен не в силах дождаться восьми часов. В четверть восьмого он встает с постели. Он уже давно отправил большой сундук к родителям. Здесь в комнате у него только рюкзак и чемодан. Он надевает праздничную одежду, складывает белье в рюкзак и в чемодан, задвигает их под кровать. Потом прислушивается. Хозяйка и мадемуазель Жоржетта снуют взад и вперед по двору. Они относят в столовую противни с пирожными. К восьми часам утра появится мамаша Раффен.
Он тихо приоткрывает дверь. Выходит. С минуту стоит на площадке. Хозяйка появляется на пороге столовой. Взгляд ее падает на Жюльена. И на миг в его памяти возникают лица мучеников-христиан на арене Рима, которые изображены в учебнике истории.
Она не отвечает на его поклон. И уходит. Дверь в цех захлопывается. Никогда еще в этом доме двери не стучали так громко, как в то утро.
Жюльен спускается по лестнице. Во дворе он встречает мадемуазель Жоржетту: она вышла из цеха и теперь идет навстречу ему.
— Доброе утро, мадемуазель, — говорит он.
— Доброе утро, Жюльен. Вам незачем идти в цех. Ступайте со мной. Я уплачу вам жалованье.
Она не улыбается. Она плохо причесана, и на ней синий, уже весь перепачканный передник. Жюльен идет вслед за нею в столовую, она подходит к письменному столу и выдвигает ящик. Низко склонившись над бумагами, мадемуазель Жоржетта что-то ищет в них, потом достает хорошо знакомую ему книжку с отрывными талонами. Берет карандаш и присаживается к столу. Перебирает квитанции за прошлые месяцы, внимательно изучает их, потом вкладывает копировальную бумагу между чистыми квитанциями и что-то быстро пишет. Жюльен смотрит, как бегает ее карандаш. Имя, фамилия, должность. Мальчик замечает, что мадемуазель Жоржетта правильно пишет слово «ученик». На всех других квитанциях, заполненных рукой хозяина, написано «учиник».
Потом она начинает подводить итог. Покусывает карандаш и подсчитывает сумму удержаний по социальному страхованию.
— Вот, думаю, что не ошиблась, — говорит она. — На руки причитается шестьдесят восемь франков восемьдесят сантимов.
— Верно, — подтверждает Жюльен и расписывается на листке.
Она пересчитывает монеты, лежащие на клеенке стола.
— Держите.
— Спасибо, мадемуазель.
Жюльен берет деньги. Оглядывает столовую; мадемуазель Жоржетта кладет квитанционную книжку в ящик. Ему вспоминается день, когда он впервые пришел сюда, и взгляд госпожи Петьо.
Мадемуазель Жоржетта встает.
— Ну, кажется, все, — говорит она.
Они молча смотрят друг на друга.
— Стало быть, мне не стоит прощаться с хозяином? — спрашивает Жюльен.
Она вздыхает. Потом говорит:
— Нет, по-моему, вам лучше уйти, не повидавшись с ним.
— А справку о том, что я здесь обучался, вы мне пришлете?
— Ах да, правда, — спохватывается она. — Вам нужна еще справка. Хорошо, зять вышлет ее вашим родителям.
Оба медленно приближаются к двери. Жюльен чувствует, что мадемуазель Жоржетта хочет еще что-то сказать, но она не произносит ни слова. Когда они уже подходят к дверям, за стеклом возникает черный силуэт. Дверь распахивается, и на пороге появляется мамаша Раффен.
— В чем дело? — кричит она. — Магазин еще не открыт! Что у вас тут происходит нынче утром?
Внезапно она умолкает и оглядывает Жюльена с головы до ног. На ее лице появляется гримаса. Она хочет заговорить, но дочь не позволяет:
— Входи, мама, я тебе потом все объясню.
Мадемуазель Жоржетта выталкивает Жюльена во двор. Выходит за ним следом и плотно прикрывает
