означало: все в порядке, не волнуйся.
Но все было далеко не в порядке. Она испустила крик, который прозвучал как нелепое, чертовски смешное икание в горле.
Тут пришли слезы.
— Не оставляй меня, Джек. Не оставляй... пожалуйста, не оставляй... ты мне нужен.
Глаза его потускнели, и она поняла, что его больше нет.
— Джек. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Протиснув руку через решетку, она погладила его лоб, гладкий и холодный как мрамор. По лицу ее катились слезы.
— О господи, в конце концов ты и был моим рыцарем в сияющих доспехах. Был, был. Только я была слишком глупа, чтобы это понять.
Из тьмы туннеля вылетел белый шар.
Она увидела горящие глаза, раскрытый рот, заостренные зубы.
Выдернув из-за прутьев руку, Электра отпрянула за секунду до того, как тварь всем телом упала на решетку.
Из-за решетки на нее уставились злобные, светящиеся ненавистью — и о какие голодные — глаза.
У нее на глазах вампир выпрямился и, расставив руки, схватил прутья решетки. Она поняла, что он намерен сделать. Разорвать или растянуть прутья. А потом прикончить и ее.
Позади него с украдкой пантер из тьмы возникло еще несколько тварей.
Единственной преградой между ней и монстрами было хрупкое и ржавое отродье скобяной лавки.
Потом послышалось шарканье, за которым последовало резкое шипение.
— О господи боже мой! — выдохнула она. — Эти сволочи дерутся за его тело.
В ужасе она смотрела, как твари скорчились над телом павшего гиганта. Несколько монстров лизали рану на горле. Еще одна тварь оторвала палец, другая присосалась к ране в руке.
Вампир, собиравшийся сорвать решетку, увидел, что вот-вот упустит свою долю добычи. Отпустив с гневным рыком прутья, он упал поверх тела Блэка. Вскоре и он начал кормиться.
Электра встряхнула головой. Если ей чего и хотелось, так это чтобы ее стошнило.
Усилием воли она заставила себя оторваться от гадостной сцены.
Перед ней грохотала река, вздымаясь у валунов клочьями пены. Сильно дул ветер, остужая ее разгоряченное лицо и взметая волосы.
В это самое мгновение она поняла, что должна сделать.
Глава 44
1
Электра пыталась сосредоточиться. У тебя же есть интеллект. Воспользуйся им!
Она побежала вверх по насыпи прочь от реки. Перед ней высились башни гостиницы. Небо за ними было усыпано звездами. По звездам неслись облака, будто животные, спасающиеся от катастрофы.
Ладно, сказала она себе, пора раз и навсегда покончить с этим.
Эмоции, мысли, воспоминания настойчиво бились, шумели у нее в голове: Джек, залитый кровью... то, как он опал, будто тряпичная кукла... колени и лоб со стуком ударились о решетку... вампиры, питающиеся его кровью. Он теперь — одна из этих тварей? Вампироподобный? Нет, прочь такие мысли. Сосредоточься на одной мысли. Вообрази себе, что эта мысль — единственная в небе звезда. Огромная сияющая звезда. Думай ясно. У тебя не больше нескольких минут, прежде чем эти существа прорвутся сквозь решетку.
Теперь она чувствовала, как успокаивается, как в голове у нее проясняется.
Подбежав к гостинице, она отперла дверь, сдернула с крючка кожаную сумку и вернулась к машине.
Было начало девятого.
Ветер дул все сильнее, извлекая звуки, которые были жалобными — и столь же темными, как кровь в недрах сердца.
Она постоянно оглядывалась по сторонам, ожидая увидеть, как тьма извергает поток подпрыгивающих белых голов.
Несмотря на то что руки и ноги у нее дрожали, она двигалась целеустремленно, без малейшего намека на панику. Она двигалась как автомат, пальцы работали слаженно, когда она открывала дверцу, забиралась в машину, бросала сумочку на сиденье рядом с водительским.
Заведя мотор, она выехала со стоянки, бормоча сквозь зубы:
— Ну ладно, Джек. Это за тебя.
2
В туннеле Дэвид поднял глаза. Водянистый желтый свет уличного фонаря проникал через решетку высоко над головой. Он протянул руку и коснулся стены перед собой, надеясь, что на самом деле ее здесь нет, что она окажется просто жестокой шуткой, иллюзией.
Не оказалась.
— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Мы в тупике.
— Что теперь? — спросила Бернис.
— Нам придется вернуться тем же путем и попробовать другой туннель.
Она кивнула. На лице девушки не было никакого выражения, она не в силах была больше испытывать что-либо; во всяком случае пока. Все чувства — страх, ненависть, отвращение — выдоены из нее; она суха как бумага, сердце ее пусто.
Они медленно двинулись назад по собственным следам, Дэвид вновь возглавил маленькую процессию, сжимая в вытянутой руке меч.
3
Электра подъехала к больнице.
Повсюду ярко горел свет. Были часы посещений, и автостоянка была полна.
Она припарковала машину на месте, зарезервированном для доктора Перро (об этом она узнала из таблички). Потом, захватив сумочку, она выбралась из машины и направилась ко входу в больницу.
Ее мысли бежали впереди, будто разведывая дорогу.
Она знала, какое ей нужно отделение и то, что Джорджа Леппингтона поместили в палату в стороне от главной.
В коридорах, наверное, полно народу. Никто ее не заметит.
Но они заметят кровь у тебя на руке, одернула она саму себя. Кровь Джека, оставшуюся на тебе оттого, что ты пыталась подхватить его, когда он падал, умирая, с вырванным горлом.
Она быстро вернулась к машине, достала с заднего сиденья пальто и повесила его на испачканную кровью руку. Вот так, это все спрячет. Потом она накинула ремень сумки на плечо и снова двинулась к больнице.
По вестибюлю слонялись люди. В основном это были посетители: входящие, или выходящие, или покупающие напитки, и конфеты, и шоколад в автоматах. Была здесь и пара медсестер — эти спешили по собственным делам.
Все так же невозмутимо Электра быстро поднялась по лестнице, потом пошла по выкрашенным тускло- зеленым коридорам в сторону общих палат. После того как она так долго пробыла в полутемных туннелях, свет ламп казался ей ужасающе резким. Само сияние было будто пара больших пальцев, давящих ей на глазные яблоки.
Нет, сказала она самой себе, не позволяй себе отвлекаться. Сохраняй спокойствие. Сохраняй сосредоточенность.
Вот оно.
Она ступила в боковую палату. Здесь была только одна кровать. На кровати лежал старик. Она сразу его узнала. Джордж Леппингтон. Всю ее жизнь он был неизменной составляющей города.
Леппингтон лежал пластом на спине. Повязки на голове были ярко-белыми. Настолько белыми, что она вновь почувствовала давление на глаза. Тоненькая ниточка острой боли бежала от сетчатки через глазные яблоки, по глазному нерву и недрам ее мозга.
Она моргнула.
Боль осталась.
