Воображение не замедлило дополнить картину. Тварь, бывшая некогда американцем Майком Страудом, вылезала из разбухшей от дождя реки. Вот он с минуту стоит на берегу, светлые волосы налипли на лоб, а с пальцев стекает вода и шлепается крупными каплями на песок. И злобная улыбка раздвигает ему губы. Потому что он знает, что пройдет немного времени и он доберется до тех, что заперлись в гостинице. Первой он возьмет Бернис Мочарди. Его зубы глубоко вопьются в нежное...
— Дэвид?
— А? Прошу прощения? — Оторвавшись от тягостных мыслей, он поглядел на Электру, которая обращалась к нему со спокойной властностью.
— Я думаю, пора держать военный совет, как по-твоему?
— Определенно пора. Надо думать, здешнее наше убежище всего лишь временное. Рано или поздно они все равно сюда вломятся, и тогда... — Заканчивать фразу не было нужды.
Бернис кивнула, она, казалось, наконец взяла себя в руки. Блэк по-прежнему безмолвствовал. Но Дэвид знал, что громила внимательно вслушивается в каждое слово.
— В целом, — начала Электра, — положение таково: в пещерах под городом обитает сборище... э... ладно, назовем их вампирами; некоторые черты вампиров у них определенно имеются. Согласны?
Дэвид кивнул. Бернис и Блэк последовали его примеру.
— Хорошо. — Электра говорила деловито и энергично, будто обращалась к собранию акционеров. — Многие годы, возможно, века эти вампиры пребывали в тесной и сравнительно тайной связи с семейством Леппингтонов. Теперь мне ясно, что Леппингтоны, известные раньше как Леппингсвальты, выступали в качестве тюремщиков. Веками Леппингтоны поставляли этим существам пропитание.
— И это пропитание — кровь? — вполголоса спросила Бернис.
— Да, кровь — ведра живой, красной крови — основа диеты москитов, пиявок и летучих мышей- вампиров. — Электра закурила сигарету. — Прошу прощения, обычно я не курю, дурная привычка. — Прежде чем продолжить, хозяйка гостиницы глубоко затянулась. — Род Леппингтонов прилежно ухаживал за своими подопечными, которые были надежно заперты в подземельях подальше от глаз людских. В девятнадцатом столетии это попечительство достигло промышленных масштабов, я бы сказала, типично викторианских. Это произошло, когда твой прапрапрадед, Дэвид, полковник Леппингтон, построил скотобойни.
Дэвид кивнул.
— Полагаю, мотивы полковника не были чисто финансовыми?
— Нет, он решил модернизировать операцию по кормлению вампиров, построив гигантские скотобойни, где в день забивали более сотни животных. Животным перерезали горло, и кровь стекала на пол боен, откуда потом по водостокам уходила к вампирам, которые ждали в подземельях — и, без сомнения, облизывались в голодном ожидании. Не слишком веселая картинка, правда?
— Так, значит, они не зависели от человеческой крови?
— Нет, не совсем так.
— Но?
— Но, полагаю, человеческая кровь для них — настоящий Мак-Кой [19]. Кровь животных всего лишь эрзац, так же как для наркомана петедин — лишь бросовый суррогат героина.
Дэвид принялся размышлять вслух, пощипывая большим и указательным пальцами нижнюю губу.
— По-видимому, эти твари столетиями довольствовались кровью овец и прочего скота. Представляете себе, как несколько сот лет назад мои предки тащатся по туннелям с ведрами крови, чтобы вылить их в поилки для вампиров. И довольно долго монстры этим довольствовались. Так что же нарушило статус-кво? Почему они снова стали питаться людьми?
— Может, это вызвано какими-то внутренними биологическими часами. — Электра выпустила облако сигаретного дыма. — Ну, знаете, как осенью в какой-то момент гуси понимают, что наступило время перелета. Весной на деревьях внезапно начинают распускаться почки...
— Нет, ты не права, — спокойно отозвалась Бернис. — Я прочла историю семьи Леппингтон, которую Дэвид дал мне сегодня утром. Вы все знаете, как все это предположительно началось, так?
— Да. — Электра стряхнула столбик пепла в пепельницу, балансирующую у нее на колене. — Эту сказку наши дедушки и бабушки рассказывали детям в темные и дождливые вечера. Такие, как этот. И что на это скажет наш политкорректный детский психолог?
Лицо Бернис оставалось сосредоточенным. Она явно много над этим думала и теперь пришла к собственным выводам.
— История такова. Тысячу лет назад Леппингтонам была поручена божественная миссия: изничтожить христианство, убив христианских правителей и завоевав все христианские страны. Чтобы помочь им в этом, скандинавский бог грома Тор подарил Леппингтонам воинство немертвых.
Дэвид кивнул.
— Так оно и говорится в этой сказке.
— Но накануне битвы, — продолжала Бернис, говорила она теперь спокойно и размеренно, — случилась беда. Вождь Леппингтонов пировал у себя во дворце вместе с сестрой и невестой. Сестра страдала от какой-то не названной в легенде болезни и никогда не покидала дворца. У невесты были собственные пороки в глазах общества. Первоначально она была шлюхой. По сути дела, вождь спас ее от сексуального рабства в доме одного из христианских вождей на севере. Был с ними и правая рука вождя, воин из племени готов по имени Вуртцен.
— По каким-то причинам, — негромко продолжил Дэвид, — вождь заспорил со своим воином, который, со всех точек зрения, был человеком необузданным и крутого нрава. Они схватились за мечи и сражались во дворце всю ночь.
— И в ночи огромный порыв ветра распахнул двери дворца и задул все огни и свечи. Противники продолжали биться во тьме. Так яростны и исполнены ненависти были они, что, сами о том не подозревая, зарубили в темноте сестру и невесту вождя. Только наутро, как говорит легенда, увидели они, что натворили. Исполнившись стыда, воин Вуртцен удалился в изгнание на край земли. Вождь Леппингсвальт был так поглощен скорбью по погибшим женщинам, что сжег дотла храм Тора и отказался возглавить вторжение воинства мертвых в христианские земли. Вместо этого он наложил печать на вход в пещеру.
— И так возникло проклятие Леппингтонов, — заключила Электра. — Тор изувечил вождя Леппингсвальта и, по всей видимости, приказал потомкам вождя продолжать заботиться о немертвых — этой армии вампиров — до тех пор, пока вновь не настанет время для следующего вторжения.
— И теперь это время пришло, — негромко, но твердо произнесла Бернис. — Разве вы не понимаете, что происходит?
Нахмурившись, Электра покачала головой:
— Нет. Что?
— Каким-то образом круг замкнулся, — совершенно серьезно ответила Бернис. — В пятницу вечером, когда все мы были в кухне — ты, Электра, я, и Дэвид, и Джек. Ветер распахнул дверь и взметнул в воздух салфетки. В этот момент я поняла, что мы уже стояли так раньше, мы четверо. Теперь я знаю почему. — Она переводила взгляд с одного лица на другое. — Теперь вы понимаете, не так ли? Мы те самые люди, которые были в том месте в ту ночь более тысячи лет назад. — Вскочив с дивана, она зашагала по комнате. — Ты, Дэвид? Это просто, ты вождь Леппингсвальтов, как они тогда назывались. Электра — твоя сестра. Джек Блэк — воин племени готов, Вуртцен. А я...
Электра задумчиво и совершенно хладнокровно поглядела на девушку:
— А ты — невеста.
На какое-то мгновение в комнате повисла абсолютная тишина. Ветер с силой бился в стекло. Он завивался вокруг четырех башен гостиницы, извлекая из черепицы протяжный и низкий стон, похожий на девичий плач от разбитого сердца в ночи.
У Дэвида пересохло во рту. Он ощущал, как в каком-то ином мире начинают поворачиваться шестерни гигантского механизма. Этот механизм станет подгонять события в этом мире. Такое происходит нечасто, но сейчас происходит. Происходит то, что лежит вне пределов его разумения.
Но несмотря на то, что это ощущение было таким реальным, что казалось, он может протянуть руку и схватить его, рациональная сторона его мозга пыталась затормозить механизм, готовый вот-вот отправить
