Но холодная безжалостная правда заключалась в том, что она уже в подвале. Еe сюда заманили; с той же легкостью, с какой ее некогда напоил ее же парень, а затем улестил подняться к нему, где ее лапали все эти мужики.
Только теперь перед ней была распахнутая стальная дверь, та самая дверь, которая некогда отделяла подвал от туннелей в... да, да, вполне возможно, что и в ад.
Она сделала два быстрых шага вперед. Словно ей надо было удостовериться в том, что это не иллюзия.
Нет.
Тяжелая стальная дверь, десятилетиями запертая на висячие замки, зияла провалом.
Замки лежали на полу. Они все еще были закрыты. И все же кто-то основательно поработал над ними, перепиливая дужки.
Бернис поежилась. Это была долгая, болезненно холодная дрожь. Если бы она перевела это жуткое чувство в зрительные образы, такую дрожь мог бы вызвать огромный, толстый червяк, медленно ползущий по голой коже ее живота вверх к горлу, оставляя за собой влажный след холодного молочного гноя у нее на груди.
Поворачиваясь, чтобы бежать, она углом глаза заметила, как что-то белое выдвигается из теней, чтобы стать у отверстия, оставленного выломанной дверью.
Она бежала по сводчатому подвалу, мимо двери запертой кладовой, где пока еще надежно упрятана тварь.
Вот она уже в кабине. В кабине, которая еще хранит запах верхних этажей гостиницы. Чистый и сухой запах. А не эта холодная затхлость повала.
Она бьет кулачком по кнопкам на панели.
Еще секунда — и двери лифта сомкнутся, загудит мотор, и она поедет назад в безопасность верхних этажей (и не важно, какой это будет этаж, любой подойдет).
Затянутым в кружева кулачком она ударяет по кнопкам.
В любую секунду... в любую секунду.
И тут... о ужас.
Свет в подвале погас.
С криком она выглядывает из освещенной коробки, из лифта.
За дверьми кабины простирается кирпичный пол, мягко освещенный светом лифта.
А за ним — тьма подвала, тьма-тьмущая, которая чем дольше смотришь в нее, тем больше расцветает фиолетовыми соцветиями.
И у нее на глазах в этих соцветиях проступают жилки красного — а ее разум в панике пытается отыскать хоть какой-нибудь смысл в случайной игре теней с тьмой.
Тут возникает странный звук, будто кто-то ползет.
Звук ног, медленно шаркающих по кирпичу.
А потом, кивая белым из тьмы, появляются белые шары.
Во всяком случае, так Бернис показалось поначалу.
Потом она увидела, что белые шары — это на самом деле голые, лишенные даже признака волос, головы. И глаза горят из-под темных щетинящихся бровей.
Носы безжалостно искривлены. Рты полураскрыты, так что видны острые как ножи зубы.
— Ну же... давай! — кричит она и бьет по кнопкам лифта. — Ну давай, пожалуйста...
В любую секунду двери закроются. Она будет в безопасности. Ограниченное пространство ярко освещенного лифта покажется тогда на удивление уютным и теплым.
Они набросились на нее из темноты, нахлынули волной белых блестящих голов. Потянулись руки, и эти руки были удлиненные, мертвенные, мертвецки бледные.
Длинные пальцы сомкнулись на ее руках.
Они вытащили ее из лифта.
Она закричала.
9
В больничной палате, прерывая шепот старика, зазвонил мобильный телефон.
Поспешно вытащив телефон из кармана, Дэвид нажал кнопку «прием».
— Алло?
И услышал голос Электры:
— Дэвид, по-моему, они забрали Бернис.
С мгновение он был не в силах произнести ни слова. Ветер за окнами дул все сильнее и теперь поднялся до высокого воя.
— Дэвид? — спросил из динамика голос Электры.
— Да. Я здесь.
— Ты вернешься в гостиницу?
Он вдруг сообразил, что, как это ни абсурдно, он качает головой, как будто Электра может увидеть этот жест, увидеть, как он, жалко сгорбившись, сидит на дешевом пластмассовом стуле у постели старика.
— Нет, — наконец ответил он. — Времени не хватит. Я поеду к дяде.
— Зачем?
— Именно там вход в пещеру.
Он продолжал сидеть. Наконец он осознал, что голос Электры все еще окликает его по телефону:
— Дэвид. Дэвид?
Дав отбой, он убрал телефон в карман.
В глубине души он знал, что оттягивал то, что ему следовало сделать давным-давно. Более тысячи лет назад.
Он чувствовал, как кровь предков течет по его жилам.
Время пришло.
Вот так — просто и неизбежно.
Глава 34
1
Дэвид ушел из палаты дяди еще до полуночи. Шея, казалось, была набита горячим песком. Глаза слезились от усилий, с которыми он всматривался в лицо старика, пока тот гипнотическим бормотанием выкладывал все, что знал о разновидности вампиров Леппингсвальта.
И так далее и тому подобное, пока слова раскаленными камнями не загромыхали в мозгу Дэвида.
Прямо сейчас ему хотелось изрядно напиться, может, водкой или бренди пополам с портвейном. Да чем угодно, лишь бы градусов побольше.
Но ему предстоит работа.
Пересекая автостоянку, Дэвид потряс головой. Нет. От такого не уходят.
Ветер теперь чуть не сбивал с ног, визгливо кричал в телефонных проводах, раскачивал стонущие под его напором деревья.
