пальцами той, которая его заинтересовала. Эту операцию он повторил несколько раз. Очертания и изображения в воде все больше и больше напоминали карту. По виду Стренджа можно было понять, что он тревожится все сильнее — блюдо не сообщало ничего утешительного.
Наконец, Генри не выдержал.
— Ради бога, оставьте свою магию! Арабелла пропала! Стрендж, умоляю! Брось эту чепуху, и отправимся на поиски!
Стрендж ничего не ответил, только раздраженно ударил по поверхности воды. Изображение исчезло. Он глубоко вздохнул и снова принялся колдовать над блюдом. На этот раз он действовал быстрее и вскоре замер над изображением, которое, казалось, привлекло его внимание, но тут же отвернулся и сел в кресло. Во взгляде его читалось разочарование с отчаянием пополам.
— Ну, как? — спросил Хайд. — Мистер Стрендж, вы увидели свою жену?
— Я не могу постичь того, что сообщила мне чаша! Она говорит, что Арабеллы нет в Англии. Нет в Уэльсе. Нет в Шотландии. Во Франции тоже нет. Большего мне узнать не удалось. Вы правы, Генри. Я зря теряю время. Джереми, неси сапоги и плащ!
Внезапно поверхность воды озарилась ярким сиянием. В старинном затемненном зале танцевали стройные кавалеры и прекрасные дамы. Стрендж решил, что к Арабелле это не относится, и шлепнул ладонью по воде. Видение исчезло.
Они вышли на улицу. Все вокруг было укрыто снегом. Стояла тишина. Воздух был морозен и прозрачен. Первым делом осмотрели все строения на участке, прилегающем к Эшферу, но не обнаружили ничего, кроме синиц и малиновок. Трое слуг взломали чердачную дверь и вскрыли сундуки, запертые пятьдесят лет назад. Естественно, никого не нашли — с детских лет Стренджа никто на чердак не поднимался. Осмотрели все кладовые, чуланы, все ящики — даже те, в которых человек явно не мог поместиться.
Слуги побежали в деревню Клан, чтобы обойти дома. Кто-то садился на коней и скакал в Клантон, Парслоу, Кланбери и Уиткотт. Вскоре вся округа знала, что пропала миссис Стрендж, и не было такого дома, из которого хоть один человек не отправился на розыски Хозяйки растопили очаги, согрели постели и приготовили теплой воды — каждая считала, что миссис Стрендж доставят именно в ее дом. Никогда ни одну женщину в мире не ждало столько тепла и заботы в стольких домах одновременно.
Через час к поискам подключился капитан Джон Айртон из 12-го полка легких драгун, который был со Стренджем в Испании и в битве при Ватерлоо. Его земли граничили с владениями Стренджа. Они были ровесниками и соседями, но капитан отличался застенчивостью, вел замкнутый образ жизни, и они встречались от силы раз в год. Сейчас, в трудную минуту, Айртон явился с рулонами карт и пообещал сделать все, что в его силах.
Вскоре выяснилось, что Арабеллу видел не только мистер Хайд. Два работника с окрестных ферм, Мартин Оукли и Оуэн Баллбридж, тоже ее видели. Джереми Джонс выведал это у их приятелей. Он немедленно вскочил на коня, поскакал креке Клан, разыскал Оукли и Баллбриджа и привел их к капитану Айртону, мистеру Хайду, Генри Вудхоупу и Стренджу.
Оказалось, что свидетельства работников странно противоречат сообщениям мистера Хайда. Последний видел Арабеллу на голых холмах у Касл-Идрис, и шла она на север. Было это в девять часов утра, и, как и в первый раз, он слышал колокольный звон. Оукли и Баллбридж заметили ее быстро идущей по зимнему лесу, и было это в пяти милях к востоку от Касл-Идрис, хотя и в девять утра.
Капитан Айртон нахмурился и спросил у работников, почему они решили, что было именно девять часов, ведь у них, в отличие от мистера Хайда, нет карманных часов. Оукли объяснил, что слышал колокола и подумал, что звонят в церкви святого Георгия в Клане. Баллбридж возразил, что звук доносится не с колокольни — там всего один колокол, а тут целый перезвон. Он сказал, что колокола звонили печально, как на похоронах, но когда его просили объяснить, что он имеет в виду, Баллбридж не нашел слов. В остальном сообщения совпадали. Ни о каком черном платье не упоминалось — все трое уверяли, что женщина была в белом и шла очень быстро. Лица ее никто не видел.
Разделив людей на группы по четыре-пять человек, капитан Айртон отправил всех прочесывать зимний лес. Женщинам он поручил приготовить фонари и теплую одежду. Отдельный отряд объезжал высокие голые холмы в районе Касл-Идрис. Этих людей возглавил лично мистер Хайд. Пока было светло, поиски не прекращались, но день не мог длиться вечно. Прошло всего три дня с зимнего солнцестояния, и к трем пополудни начало смеркаться. К четырем часам стало совсем темно.
Поисковые группы возвращались в дом Стренджа, где капитан Айртон выслушивал их донесения и разрабатывал план дальнейших действий. Здесь же присутствовали и дамы — они ждали своих мужей и вестей о судьбе миссис Стрендж. Сидеть дома в неведении было невыносимо, и они пришли под предлогом, что могут понадобиться, а на самом деле — чтобы побыть вместе.
Последними вернулись Стрендж и Джереми Джонс. Они зашли в дом прямо с конюшни, в сапогах и грязных плащах. Глаза у Стренджа были пусты, щеки ввалились. Он двигался как во сне. Стрендж, может быть, и не присел бы, но Джереми силой усадил его в кресло.
Капитан Айртон разложил карты и принялся суммировать, что им удалось узнать за этот день. Оказалось — ничего.
Все присутствующие смотрели на карты и думали об одном: за линиями и значками стоят покрытые снегом и льдом рвы и реки, густые леса, высокие голые холмы… Сколько овец, сколько коров, диких зверей погибает ежедневно в это суровое время года…
— Кажется, прошлой ночью я просыпался, — неожиданно сообщил Стрендж.
Все повернулись к нему.
Стрендж все так же сидел в кресле, куда усадил его Джереми Джонс. Руки его безвольно свисали с колен, глаза смотрели в пол.
— Кажется, просыпался. Не помню точно, когда. Арабелла сидела в ногах постели. Одетая.
— Вы раньше об этом не говорили, — заметил мистер Хайд.
— Я только что вспомнил.
— Не понимаю, — вмешался капитан Айртон, — вы хотите сказать, что миссис Стрендж могла уйти ночью из дома?
Кажется, Стрендж сам думал об этом, но мысль казалась невероятной.
— Утром она была в постели? — спросил мистер Хайд.
— Была. Конечно, была. Нелепо было бы… По крайней мере… — Стрендж помолчал. — Дело в том, что, проснувшись, я сразу подумал о своей книге, а в спальне было темно.
Присутствующие подумали, что Джонатан Стрендж, возможно, и не пренебрегает женой, но как супруг — очень невнимателен. Некоторые заподозрили, что если жена неожиданно убегает в зимнюю ночь, то у нее есть на то серьезные причины. Жестокое слово? Злой нрав? Ужасы, с которыми имеет дело волшебник, — призраки, демоны, чудовища? А может, внезапно открылось, что у него есть любовница и полдюжины внебрачных детей?
Внезапно у холма послышались крики. Никто не мог понять, кто именно кричит. Несколько человек бросились к дверям. В холле загомонили.
Быстро принесли свечи, и все увидели, что кто-то стоит у дверей возле лестницы.
Это была Арабелла.
Генри кинулся к ней и обнял, мистер Хайд и миссис Айртон говорили Арабелле, как они рады видеть ее живой и невредимой, остальные выражали изумление. Миссис Стрендж окружили дамы и служанки, засыпали ее вопросами. Все ли с ней в порядке? Где она была? Она заблудилась? Что с ней случилось? Что произошло?
Потом почти все присутствующие одновременно заметили одну странность: Стрендж молчал и не приближался к жене, а она не замечала его и не говорила мужу ни слова.
Волшебник встал и молча смотрел на жену. Вдруг он произнес:
— О боже, Арабелла, что это за платье?
Даже в неверном пламени свечей все увидели, что платье на Арабелле черное.
