44
Арабелла
Декабрь 1815
— Вы, должно быть, продрогли до костей! — воскликнула миссис Айртон, взяв Арабеллу за руку. — О господи! Вы холодны, как покойница!
Какая-то дама сбегала в гостиную и принесла одну из шалей Арабеллы — индийскую кашемировую, синего цвета и с золотой каемкой по краю. Однако когда миссис Айртон накинула шаль на плечи миссис Стрендж, ткань потеряла всю живость красок на фоне черного платья.
Арабелла, сложив руки на груди, смотрела на собравшихся совершенно спокойно и бесстрастно. На вопросы она не отвечала. Казалось, миссис Стрендж не удивлена и не смущена их присутствием.
— Где же ты была? — спросил Стрендж.
— Гуляла, — ответила она просто, словно ничего не случилось.
— Гуляла? Арабелла! Ты с ума сошла? По пояс в снегу? Где гуляла?
— В темных лесах, — произнесла она, — среди моих крепко спящих братьев и сестер. По их широким пустошам, среди призраков моих давно ушедших братьев и сестер. Под серым небом, под шепот и сны моих еще не родившихся братьев и сестер.
Стрендж выпучил глаза от удивления.
— Что?!
Сказано это было так, что никто не удивился, когда миссис Стрендж замолчала, полностью уйдя в себя. Дамы окончательно уверились, что виноват во всем мистер Стрендж, который своей грубостью довел жену до непредсказуемых поступков и странных речей.
Миссис Айртон обняла Арабеллу одной рукой и ласково увлекла к лестнице.
— Миссис Стрендж устала, — твердо объявила она. — Идемте, дорогая, я отведу вас в постель…
— Нет-нет! — заявил Стрендж. — Погодите! Я хочу знать, откуда у нее это платье. Простите, миссис Айртон, но я решительно… — Он направился к жене и вдруг остановился, озадаченно рассматривая пол под ногами. Потом осторожно отступил в сторону. — Джереми! Откуда вода? На том месте, где стояла миссис Стрендж?
Джереми Джонс поднес подсвечник к площадке у лестницы. Там была большая лужа. Слуга и хозяин посмотрели на потолок, обвели взглядом стены. Происхождением лужи заинтересовались остальные слуги и джентльмены.
Пока мужчины стояли у лестницы, миссис Айртон и другие дамы увели Арабеллу в спальню.
Холл в Эшфере был стар, как и весь дом. Отделанные панелями из вяза стены были покрашены краской, пол покрыт хорошо подогнанными каменными плитами. Кто-то из слуг решил, что вода сочится из- под плит, снизу, принес лом и простучал камни, чтобы обнаружить пустоту. Плиты прочно покоились на земляном основании, стало ясно, что снизу доступа воде не было. Прозвучало предположение, что вода натекла с двух собак капитана Айртона. Собак подозвали и тщательно осмотрели. Обе были совершенно сухими.
Наконец, исследовали саму лужу.
— Она черная, и в ней плавают какие-то крошки, — заметил Стрендж.
— Похоже на торф, — сказал Джереми Джонс.
Они еще некоторое время изучали странную лужу, ничего не поняли и бросили это занятие. Вскоре джентльмены, забрав жен, покинули дом Стренджа.
В пять часов утра Дженет Хьюз поднялась в спальню к хозяйке и увидела, что та лежит на кровати, даже не сняв черного платья. Когда Дженет спросила, как Арабелла себя чувствует, та ответила что у нее болят руки. Дженет помогла ей раздеться, потом пошла к Стренджу и все рассказала.
На следующий день Арабелла пожаловалась на боль, которая распространяется по правой стороне ее тела от макушки до ступней (вероятно, так надо было понимать ее слова: «от самой кроны до кончиков моих корней»). Это встревожило Стренджа, и он послал за мистером Ньютоном, лекарем из Черч-Стреттона. Мистер Ньютон прибыл в полдень, но, хотя миссис Стрендж жаловалась на боли, ничего не обнаружил и уехал, пообещав заглянуть через день-два.
На третий день она умерла.
Том III
Джон Аскгласс
«Мистер Норрелл с Ганновер-сквер убежден, что все, имеющее отношение к Джону Аскглассу, должно быть выбито из современной магии, как выбивают моль и пыль из старого платья. Что же тогда в ней останется? Избавьтесь от Джона Аскгласса, и у вас не будет ничего, кроме пустого воздуха».
45
Пролог к книге Джонатана Стренджа «История и практика английской магии»
В конце 1110 г. на севере Англии появилась странная армия. Впервые весть о ней прошла недалеко от местечка под названием Пенло, примерно в двадцати-тридцати милях к северо-востоку от Ньюкасла. Никто не знал, откуда именно пришло это войско; все предполагали, что наступают шотландцы или даны, а возможно, даже французы.
К началу декабря пришельцы заняли крепости Ньюкасла и Дарема и двинулись на запад. Они явились в Эллендейл, небольшое поселение с каменными домами, расположенное высоко среди холмов Нортумбрии, и провели одну ночь на краю болота, недалеко от деревни. Население Эллендейла разводило овец и совсем не умело воевать. Деревня не была защищена ни забором, ни, тем более, каменными стенами, а ближайший отряд военных стоял в тридцати пяти милях оттуда, готовясь защищать крепость Карлайл. Учитывая все сказанное, жители Эллендейла решили не теряя времени установить со странной армией дружественные отношения. Несколько хорошеньких девушек, подражая отважной Юдифи, отправились в стан пришельцев с твердым намерением спасти и себя, и своих земляков. Однако, едва подступив к вражескому стану, красавицы страшно испугались и едва не обратились в бегство.
Лагерь представлял собой мрачное, молчаливое место. Валил густой снег, и странные воины лежали на белой земле, завернувшись в черные плащи. Поначалу девушки даже решили, что их окружают мертвецы — впечатление лишь усиливалось огромным количеством расположившихся в лагере воронов и других больших черных птиц, некоторые из которых сидели даже на лежащих людях. И все же воины не были мертвы; время от времени то один, то другой переворачивался на другой бок, вставал, чтобы проверить свою лошадь, или просто отгонял докучливую птицу, норовившую клюнуть прямо в лицо.
Когда девушки приблизились к лагерю, один из воинов тут же поднялся. Первая из красавиц, поборов страх, подошла и поцеловала его в губы.
Кожа воина казалась очень бледной (даже мерцала, словно отсвет луны), но совершенно безупречной, без единого изъяна. Длинные, прямые волосы каштановым водопадом ниспадали на плечи. Скулы казались неестественно четко очерченными, взгляд был торжествен и суров. Чуть раскосые голубые глаза смотрели из-под густых черных бровей, словно нарисованных тушью с изящным росчерком у висков. Однако внешность воина ничуть не смутила красавицу. Она знала, что и шотландцы, и даны, и французы отличаются именно такой неестественной, странной красотой.
Воин весьма благосклонно принял поцелуй и даже позволил поцеловать себя еще раз. Потом
