магическим принципам готовить из дохлой мыши порошок. В дело пошли мясо и внутренности. Кости он не трогал. Затем из порошка приготовил настойку. Данный препарат имел два преимущества. Во-первых (очень важное качество), проглотить несколько капель настойки куда менее противно, чем класть в рот дохлую мышь. Во-вторых, он рассчитывал таким путем регулировать степень безумия.
К пяти часам была получена бурая жидкость, которая пахла главным образом бренди, на котором и изготовлялась настойка. Он вылил ее в бутылку. Потом тщательно отсчитал четырнадцать капель, смешал с половиной стакана бренди и выпил.
Спустя несколько минут Стрендж выглянул из окна на Кампо Санта-Мария Дзобениго. По площади ходили люди. Затылки их были выпотрошены, лица представляли собой пустые маски. В каждом пустом затылке горела свеча. Он дивился, как не замечал этого раньше. Интересно, что будет, если спуститься вниз, на площадь, и задуть несколько свечей? Сама мысль заставила его рассмеяться. Смеялся он так долго, что больше уже не мог держаться на ногах. Смех эхом отдавался по всему дому. Последний слабый лучик разума подсказал, что нельзя привлекать внимание хозяина и членов его семьи. Поэтому волшебник повалился на постель и уткнулся лицом в подушку — лишь ноги его неудержимо дергались от неукротимого хохота.
На следующее утро Стрендж проснулся в постели полностью одетый и обутый. Кроме неприятного ощущения неопрятности и скованности, которое всегда остается, если спишь, не раздеваясь, он не заметил никаких перемен. Все было как обычно. Он умылся, побрился и переоделся, потом вышел из дома, чтобы перекусить и выпить чашку кофе. Ему очень нравилась небольшая кофейня на углу Калле де ла Кортезиа и Кампо Сан-Анджело. Все казалось совсем хорошо до тех пор, пока не подошел официант и не поставил на стол чашку кофе. Стрендж взглянул на него и заметил в глазах официанта сияние крошечной свечи. Здесь обнаружилось, что он не может вспомнить, горят ли у людей в головах свечи или нет. Он понимал, что разница огромна: одно из этих представлений здраво, другое — безумно, только не мог вспомнить, какое здравое.
Это несколько обескураживало.
Беда с настойкой, подумал Стрендж, заключается в том, что невозможно определить, когда кончается ее действие. Наверное, надо день-другой подождать, а потом попробовать снова.
К полудню, однако, нетерпение возобладало. Он чувствовал себя лучше и даже начинал склоняться к мысли о том, что людям не свойственно носить в головах свечи. Да и вообще это было не важно, по крайней мере к нынешним занятиям прямого отношения не имело. В стакан с «вин санто» он отсчитал девять капель настойки, взболтал смесь и выпил залпом.
Тут же оказалось, что все шкафы в доме наполнены ананасами. Ананасы прятались и под кроватью, и под столом. Его бросило в жар, потом в холод, ноги не держали, и пришлось опуститься на пол. Все дома и палаццо города наполнились ананасами, люди на улицах прятали ананасы под одеждой. Запах ананасов пропитал все вокруг — одновременно сладкий и резкий.
Спустя какое-то время в дверь постучали. Оказалось, что наступил вечер, и в комнате совершенно темно. Стук повторился. Потом дверь открылась, и на пороге появился хозяин. Он начал что-то говорить, но Стрендж не понимал из-за того, что изо рта у хозяина торчал ананас. И как только ему удалось засунуть в рот целый большой фрукт? Изо рта медленно вылезли зеленые острые листья, и, разговаривая, хозяин квартиры втянул их обратно. Стрендж подумал, что, может быть, взять нож или какой-нибудь крючок и вытащить ананас у бедняги изо рта, чтобы тот не подавился. Впрочем, зачем трудиться? В конце концов, сам виноват. Нечего было засовывать в рот ананас.
На следующий день в кофейне на углу Калле де ла Кортезиа один из официантов резал ананас. Стрендж, склонившийся над чашкой кофе, вздрогнул.
Оказалось, что намеренно сойти с ума очень легко — куда легче, чем можно предположить, однако, как всякая магия, процесс исполнен препятствий и разочарований. Даже если ему удастся вызвать эльфа (что казалось не слишком вероятным), он все равно не сможет с ним разговаривать. Все без исключения магические руководства особенно подчеркивали необходимость сохранять бдительность в общении со сверхъестественным. И вот, когда ему понадобится вся острота разума, разума-то и не окажется.
«Как я продемонстрирую ему свое превосходство, если способен лишь лепетать о свечах и ананасах?» — спросил он сам себя.
Весь день Стрендж шагал взад-вперед по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы нацарапать на обрывках бумаги кое-какие заметки. Когда наступил вечер, он записал заклинание для призыва эльфов и положил на стол, затем капнул в стакан с водой четыре капли настойки и залпом выпил.
На этот раз снадобье подействовало совсем иначе. Ни видения, ни страхи не одолевали. Больше того, во многих отношениях он чувствовал себя гораздо лучше, чем обычно: выдержаннее, спокойнее, увереннее. Внезапно оказалось, что магия его не так уж и интересует. В мозгу захлопывались какие-то двери, зато он получил возможность попасть в такие комнаты и коридоры, в которые не заглядывал уже долгие годы. На первые десять минут он превратился в человека двадцати с небольшим лет, а после стал совершенно иным — таким, каким он вполне мог бы стать, но по различным причинам не стал.
Первым его порывом было отправиться в игорный дом. Странно и смешно — пробыл в Венеции с самого начала октября, но так ни в одном и не побывал. Однако, взглянув на карманные часы, он обнаружил, что еще лишь восемь вечера.
— Слишком рано, — заметил Стрендж вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Его тянуло с кем- нибудь поговорить, поделиться, однако в комнате не было никого, кроме деревянной фигурки в углу.
— Еще три-четыре часа делать совсем нечего, — пояснил волшебник улыбающемуся человечку.
Стрендж подумал, что убить время вполне можно в обществе мисс Грейстил.
— Однако, скорее всего, и отец, и тетка и на шаг не отойдут. — Он раздраженно фыркнул. — Скука! Тоска! Досада! Ну почему же у хорошеньких женщин всегда такая уйма родственников? — Он взглянул в зеркало.
— Боже милостивый! Этот шейный платок выглядит так, словно его завязывал пастух!
Следующие тридцать минут Стрендж несколько раз завязывал и перевязывал галстук — до тех пор, пока не удовлетворился результатом. Потом обнаружилось, что ногти недостаточно коротки и не слишком чисты. Он принялся искать ножницы.
Они оказались на столе. А рядом лежало что-то еще.
— Ну-ка, что у нас здесь? — снова вслух поинтересовался волшебник. — Ага, бумаги! Бумаги с магическими заклинаниями!
Находка весьма его позабавила.
— А знаешь, как ни странно, — обратился он к деревянному человеку, — но я знаю того малого, который все это нацарапал! Его зовут Джонатан Стрендж. Больше того, сейчас я вспоминаю, что и все эти книги принадлежат ему.
Он еще почитал.
— Ха, ни за что не догадаешься, какими глупостями он занимается! Вызывает эльфов! Ха-ха! Якобы хочет получить себе в помощь слугу-эльфа и продолжить дело английской магии. А на самом-то деле просто пытается привести в ужас Гильберта Норрелла! Приехал за сотни миль от дома, в самый роскошный город мира, но никак не выбросит из головы какого-то старика, оставшегося там, в Лондоне! Ну, не смешно ли?
Он брезгливо положил листки на стол и взял ножницы. Повернувшись, едва не стукнулся обо что-то головой.
— Что?.. — начал было Стрендж.
С потолка свисала черная лента с привязанными к ней несколькими косточками, флакончиком темной жидкости — возможно, даже крови — и исписанным клочком бумаги. Все это было скреплено между собой. Лента была такая длинная, что на нее невозможно было не наткнуться. Стрендж покачал головой, дивясь людской глупости и, опершись о стол, начал стричь ногти.
Прошло несколько минут.
— Знаешь, у него была жена, — вновь обратился он к деревянному человечку, поднося руку поближе к свече, чтобы посмотреть на собственную работу. — Арабелла Вудхоуп. Самая очаровательная девушка в мире. Ее больше нет. Мертва, мертва, мертва! — Волшебник взял со стола пилку и принялся полировать
