Спор все более разгорался, когда к собранию присоединились двое мужчин. Они выглядели не слишком респектабельно. Оба были одеты в потрепанные сюртуки, длинные немытые волосы свисали на плечи. Однако если один из них производил впечатление настоящего бродяги, то другой казался почище и вид имел человека делового и важного.
Бродяга даже не взглянул на собравшихся. Он просто уселся на пол и потребовал джина и горячей воды. Второй вышел в центр комнаты и принялся рассматривать волшебников с кривой ухмылкой на лице, затем отвесил поклон мисс Редрут и обратился к собранию со следующей речью:
— Дамы и господа! Некоторые из вас должны меня помнить. Десять лет назад в Йоркском соборе, когда мистер Норрелл творил свою магию, я был вместе с вами. До недавнего времени я служил у мистера Норрелла. А это, — он показал на сидящего на полу бродягу, — Винкулюс, уличный маг из Лондона.
Больше ему не дали сказать ни слова. Все заговорили разом. Старейшие члены общества были оскорблены тем, что покинули свои удобные кресла у камина ради того, чтобы выслушивать наставления слуги. Однако возмущались далеко не все собравшиеся, особенно из новоиспеченных чародеев. Все они разделялись на стренджистов и норреллитов, однако никто не имел чести знать своих героев, поэтому возможность оказаться поблизости от человека, знакомого с обоими волшебниками, вызвала возбужденные возгласы.
Чилдермаса, однако, шум нисколько не смутил. Он просто ждал, пока возгласы утихнут, а затем продолжил:
— Я пришел сказать вам, господа, что соглашение с Гильбертом Норреллом расторгнуто. Вы можете быть волшебниками, если сами того захотите.
Один из собравшихся пожелал узнать, скоро ли явится Стрендж. Другого интересовало, когда ждать возвращения мистера Норрелла.
— Увы, джентльмены, — ответил Чилдермас. — Они не вернутся. Вряд ли Стренджа и Норрелла когда-нибудь увидят в Англии. Во всяком случае, не на нашем веку.
— Почему? — спросил мистер Сегундус. — Куда они исчезли?
Чилдермас улыбнулся.
— Где могут скрываться волшебники? Да где угодно — за небом, по ту сторону дождя…
Один из норреллитов заметил, что у Стренджа-то точно хватит ума не возвращаться в Англию. Здесь его обязательно повесят за убийство.
Возбудимый молодой человек с длинными волосами резко возразил, что как раз норреллиты скоро окажутся в большом затруднении. Первый принцип учения Норрелла основан на следовании книжной магии. И что же теперь станут делать его последователи, если все книги исчезли вместе с аббатством Хартфью?[190]
— Вам не нужна библиотека аббатства, джентльмены, — сказал Чилдермас. — И даже библиотека на Ганновер-сквер. Я принес вам кое-что получше. Книгу, которую страстно желал заполучить мистер Норрелл. Книгу, о существовании которой Стрендж даже не догадывается. Я принес вам книгу Джона Аскгласса.
Шум усилился. Мисс Редрут разразилась целой речью в защиту Джона Аскгласса, упорно именуя волшебника Его Величеством и Королем, словно Джон Аскгласс собирался воссесть в Ньюкасле и снова взять на себя управление Северной Англией.
— Постойте! — вскричал доктор Фокскасл. Его звучный голос перекрыл все прочие шумы. — Где вы видите книгу? Руки этого бродяги пусты! Вас обманывают, джентльмены! Держу пари, он хочет выманить у нас деньги! Не так ли, сэр? — обратился он к Чилдермасу. — Что скажете? Подавайте сюда вашу книгу, если она действительно существует!
— Еще как существует, — ответил Чилдермас, мрачно усмехнувшись одной половиной рта. — На самом деле вы нуждаетесь во мне гораздо больше, чем я в вас. Винкулюс! Поднимайся!
В Падуе семейство Грейстил вместе со слугами старались изо всех сил, чтобы сделать пребывание миссис Стрендж в доме как можно более приятным. Старания доктора Грейстила опирались на философскую основу. Он пытался выудить из памяти все истории, в которых люди, по преимуществу женщины, с достоинством преодолевали удары судьбы, зачастую не без помощи друзей. Миничелло и Фрэнк стремглав бросались открывать перед миссис Стрендж двери, даже если она и не собиралась никуда выходить. Бонифация, для которой годовое заточение в Стране фей представлялось чем-то вроде пребывания на жестоком холоде, непрестанно старалась растопить этот лед своей сердечностью и добротой. Тетушка Грейстил посылала в город за изысканными винами и деликатесами и купила самые мягкие пуховые подушки и матрасы, словно надеясь, что, лежа на них, Арабелла скорее забудет все, что с ней случилось. Однако лучшим лекарством для Арабеллы стали беседы с Флорой.
Однажды утром обе сидели за вышиванием. Арабелла опустила вышивку и тревожно обернулась к окну.
— Меня все время терзает беспокойство, — сказала она.
— Ничего странного, — мягко согласилась Флора. — Не волнуйтесь. Скоро все образуется, и вы станете прежней.
— Правда? — вздохнула Арабелла. — Честно говоря, я уже не помню, какой я была прежде.
— Тогда я расскажу вам. Вы всегда были веселы и вечно придумывали какие-нибудь проделки. Вы никогда не выходили из себя, даже если вас к этому принуждали. Каждое ваше слово свидетельствовало об уме и талантах, несмотря на то, что вы часто сталкивались с непониманием.
Арабелла рассмеялась.
— Боже мой, какой же одаренной я была! Однако, — заметила она тут же с лукавой усмешкой, — я не склонна слишком доверять вашему портрету — мы же никогда не встречались прежде.
— Мне рассказывал о вас мистер Стрендж. Это его слова.
— Вот как, — промолвила Арабелла и отвернулась.
Флора опустила глаза и тихо произнесла:
— Когда он вернется, вы тут же излечитесь от беспокойства. Вы вместе снова будете счастливы. — Флора поглядела на Арабеллу.
Мгновение Арабелла помедлила.
— Я не уверена, что мы с ним увидимся вновь.
Флора взялась за рукоделие и спустя несколько секунд заметила:
— Как странно, что он, в конце концов, вернулся к своему старому учителю.
— Странно? Мне это вовсе не кажется странным. Я никогда не считала их ссору серьезной. Я уверена, что через месяц они снова станут лучшими друзьями.
— Удивительно! — воскликнула Флора. — От мистера Стренджа мы не слышали ни единого доброго слова о мистере Норрелле, а мистер Норрелл печатал всякие гадости о мистере Стрендже в своем магическом журнале!
— Ах, это пустяки. — Арабелла нисколько не удивилась. — Они оба так упрямы! У меня нет причин для любви к мистеру Норреллу, но одно я знаю твердо — прежде всего он настоящий волшебник, а все прочее не столь важно. Джонатан — такой же. Их обоих интересуют только книги и магия. Никто, кроме них, не понимает так магического искусства, поэтому сейчас они вместе.
Проходили недели, и Арабелла все чаще улыбалась. Она с удовольствием окунулась в жизнь нового окружения. Дни ее проходили в общении с друзьями, обеды, прогулки и прочие нехитрые удовольствия постепенно излечивали воспаленный разум и раненый дух. Из благодарности к новым друзьям она старалась часто не упоминать о муже, чтобы лишний раз не тревожить их.
Когда в Падуе появился молодой ирландский капитан, многие заметили, что он очарован Флорой, хотя сама она утверждала, что не разделяет его чувств. При Ватерлоо под жестоким огнем неприятеля капитан вел в бой кавалерийский полк, однако рядом с Флорой тут же утрачивал всю свою храбрость. Он краснел всякий раз, когда смотрел на нее, и терялся, когда Флора входила в комнату. Обычно офицер прибегал к помощи миссис Стрендж, чтобы выманить Флору на прогулку в Прато дела Балле (прекрасный сад в центре города) или нанести очередной визит общим знакомым Бакстерам. Арабелла всегда с радостью помогала юноше.
Но, несмотря на эту безмятежную жизнь, у Арабеллы случались и тяжелые минуты. Привычка танцевать всю ночь лишила женщину сна. Иногда среди ночи Арабелла слышала жалобные звуки флейт и
