Снега здесь не было. Место было холодное, сырое, с деревьями и травой и с медленно текущими заболоченными реками.
Вокруг грудились женщины и дети, которых они освободили час назад. Измученные и истощенные, они сидели прямо на сырой земле. За последние три дня они почти не спали. Особенно женщины.
Рядом с Николь стоял Уильям.
Из прорези его камзола выглядывал Булвит. Его выпуклые карие глаза не пропускают ничего.
– Вот они, – сказал он своим немного гнусавым голосом. – Вот Врата в 1865 год.
– Дорога к дому и спокойствию, – с радостью в голосе произнес Уильям.
– Если, конечно, они не столкнутся нос к носу с Синебородыми!
– Синебородые ушли в рейд.
– Я знаю, но что, если они повернут обратно и вернутся сюда, зализывая раны? Ты подумал об этом?
3
Стрелка спидометра дрожала на 40. Снег летел из-под покрышек, как V-образная пена из-под носа моторной гоночной лодки.
Пока все машины отлично держали строй. Прочная стена стали неслась навстречу первым шеренгам варваров.
Сэм сжал зубы.
– Держитесь! – сказал он солдатам. – Мы столкнемся с ними секунды через две.
«Дворники» трудолюбиво смахивали снег с ветрового стекла.
Фары горели яростью.
Все водители включили сирены. Это был боевой клич колонны машин. От высокого блеяния «фиата» до бычьего рева автобуса.
Внезапно черная плохо различимая линия как бы вошла в фокус, когда скорость съела открытое пространство между машинами и Синебородыми.
Теперь Сэм видел их лица.
Видел белки их глаз.
На него почти в упор смотрели лица людей свирепых и людей, изуродованных чужой свирепостью. Их бешеные взгляды пожирали приближающиеся машины.
И вот наконец машины столкнулись с набегающей волной воинов.
К тому, что произошло, Сэм не был подготовлен.
Человеческие тела полетели через капот, через крышу «ровера».
Влажный звук этих ударов был страшен.
Слышались вопли и крики Синебородых, заглушавшие рев моторов.
То были вопли боли и крики ярости и злобы.
«Дворники» продолжали бегать по стеклу, по которому уже побежали первые трещинки.
Снег стал красным.
Чье-то лицо прижалось к ветровому стеклу, оставив на нем большое красное пятно. «Дворники» стерли его, но их шепчущий звук на какое-то время сменился мокрым шлепаньем.
Сэм включил обмыв стекла.
Инерция все еще несла машину в гущу тел, стоявших перед ней стеной.
«Крылья» «ровера» снесло почти в тот же миг, как только машина впервые врезалась в толпу.
А машина все еще прорывалась вперед.
Только медленнее.
Тридцать миль. Двадцать пять.
Двадцать.
Снижение скорости происходило быстро – перед «ровером» росла гора раненых и мертвых.
Шины пока еще подминали под себя тела, от чего машину бросало в разные стороны, как лодку в бушующем море.
– Мы останавливаемся! – крикнул Сэм. – Готовьтесь открыть огонь.
Просунув стволы в открытые окна задних дверей; солдаты прицелились.
Десять миль в час.
Машины отбросили варваров назад, как бульдозер сгребает перед собой снег. Теперь вес сдвигаемых тел стал так велик, что дальнейшее продвижение «ровера» сделалось практически невозможным. Может быть, с автобусом дела обстояли лучше. Его большой вес позволял ему продвинуться на сотню ярдов дальше. Но более легким машинам по краям шеренги пришлось еще тяжелее. Они давно остановились, а их тонкие капоты и борта были изуродованы столкновением с мощными телами воинов.
– Стреляйте! – гаркнул Сэм, когда стрелка спидометра остановилась на нуле.
Выстрелы винтовок оглушили его.
Он перевел машину на задний ход, а затем нажал на педаль сцепления.
Машина затряслась, раздался визг, похожий на визг циркулярки, колеса завертелись, потеряв сцепление с почвой. Фонтаны кровавого снега взмыли над кучей мертвых тел, воздух приобрел розоватую окраску.
Наконец сцепление восстановилось, машина пошла задним ходом. Пара легковушек оказалась менее счастливой. Они либо застряли под грузом мертвых тел, которые волокли вперед, либо их покрышки скользили в мокром снегу, превратившиеся в кровавую жижу.
Волна Синебородых перехлестнула через горы своих мертвецов и кинулась на эти машины, рубя их топорами и мечами.
В ужасе Сэм смотрел, как бьются окна под ударами тяжелых топоров, как водителей и солдат вытаскивают наружу и зверски убивают тут же на снегу.
Какое-то лицо лезло в боковое стекло. На одно мгновение Сэм увидел синюю татуировку на верхней губе. Воин поднял топор, чтобы нанести косой удар через открытое окно.
Пуля из револьвера вошла ему в висок – стрелял один из солдат, сидевших сзади.
Варвар схватился рукой за рот. Кровь ручьем лилась между пальцами. Он рухнул спиной на груду других тел, лежавших на земле.
Сэм снова дал задний ход, не дожидаясь, чтобы волна воинов накрыла и его. Он пятился до тех пор, пока не выбрался за стену раздавленных и размозженных тел, а затем начал разворачивать машину, пока она не стала радиатором в сторону амфитеатра. После этого он немного отъехал в сторону от побоища и остановился.
4
То, что осталось от войска Сэма, производило перегруппировку. Недоставало трех легковых машин. «Крыло» автобуса превратилось в груду обломков, волочившуюся по земле на одном из уцелевших кабелей, которые отходили от грузовой полумачты. Из разбитого окна наружу свисал окровавленный труп солдата. Кто-то из сослуживцев втащил его в салон машины.
Да, победу даром не получишь. Сэм познал эту аксиому на опыте.
А Синебородые все еще напирали, стремясь выйти за пределы узкого прохода, ведущего в относительную безопасность открытых пространств и лесов. Так что другого выбора, кроме того, чтобы вернуться назад и снова атаковать, у людей Сэма не было.
Их вела надежда, что оставшихся машин хватит, чтобы вышибить боевой дух из варваров. Ведь даже сейчас Сэм видел, что в последней атаке уничтожено не больше нескольких сотен врагов. Остаются по меньшей мере тысячи две.
К тому же у этих мерзавцев появился еще один стимул для продолжения боя – месть за убитых.
Сэм открыл дверь машины. Далось это с трудом – мешали обломки «крыла», на котором были укреплены направляющие стволы ракетной установки.
Но теперь в этих обломках было еще кое-что. Несколько оторванных голов застряли среди деревянных брусьев, а в переплетении проволоки и изогнувшихся трубок виднелась пара окровавленных рук.
Проглотив подступающую рвоту, Сэм встал на сиденье водителя и высунулся наружу – так, чтобы кавалеристы и пехотинцы увидели его. Снаружи весь автомобиль был буквально залит кровью.
Жестом он дал понять солдатам, что хочет, чтобы они приняли участие в предстоящей атаке. Теперь
