Раньше страх перед ним — хотя я не признавался в этом даже себе самому — вынуждал меня к агрессии. Я его оскорблял, поддевал или даже нападал сам.
Теперь же — по крайней мере для меня — Слэттер больше не был чудовищем.
Бернадетта мне говорила о программах, лежащих в задних комнатах разума. Ими не пользуешься, даже не знаешь, что они вообще существуют. Но если нажать нужные кнопки, они оживают и тебя преобразуют.
Ты можешь стать Эйнштейном, матерью, отцом, воином, вождем, мессией — кем угодно, если требует ситуация. Все, что для этого нужно, — код доступа к этим программам.
И где-то на своем пути я его нашел. У меня в голове произошли изменения, и я теперь был другим Ником Атеном.
Я оглядел лица, смотрящие на меня и ожидающие, что я дальше буду делать.
— А я не отказался бы от пива.
И я взял себе банку, не дожидаясь приглашения. Прихвостни снова посмотрели на Слэттера, ожидая его реакции.
Он сплюнул в огонь:
— Ах ты, зараза… я думал, ты уже подох. Я ощутил, что отношение Слэттера ко мне изменилось. Слова — это был чистейший прежний Слэттер, но тон другой. Это, наверное, было наиболее близко к дружескому приветствию из всего сказанного им за всю свою жизнь.
— Ну… — Я выпил банку одним глотком. — Сам видишь, я жив. И вернулся не без причины.
— Какой?
— Потому что тебе нужна моя помощь.
— Пошел на хер.
— Тебе нужна моя помощь, Слэттер. А мне твоя.
— С чего ты взял, что я тебе буду помогать? Гори ты огнем, я тебя даже не обоссу.
Я открыл еще банку пива и рассказал, что случилось со мной. Что они все в опасности — Креозоты накапливаются. И как только их станет достаточно, у них в голове что-то щелкнет, и они повалят лавиной убивать всех обитателей Эскдейла.
Сначала им трудно было поверить, и они ржали и рассказывали, что случалось им проходить через гущу Креозотов, а те только стояли и смотрели.
Я спросил, отчего Слэттер с приятелями сидят тут во дворе разбитой фермы. Отчего не в уюте гостиницы?
Слэттер прищурил глаза и выдал какую-то чушь насчет того, что Курт платит выпивкой и сигаретами, чтобы они тут стояли лагерем и наблюдали.
— Если никто не боится Креозотов, за кем вы тогда должны наблюдать?
— Черт его знает, — сказал один из шестерок, и все засмеялись, кроме Слэттера.
Читая между строк, я догадался, что Курт нервничал от близости Слэттера и подкупил его, чтобы тот жил здесь.
— Слэттер, мне нужна твоя помощь, чтобы избавиться от Креозотов.
— И как ты собираешься это сделать? Их тут больше трех тысяч.
— Я надеялся, что ты мне скажешь.
Слэттер засмеялся.
Восемнадцатилетний парень по имени Берк был наемником в Африке, когда грохнуло безумие. Он говорил, что разбирается в оружии и взрывчатке от и до.
— У нас полный гараж Семтекса. Можем этих гадов взорвать.
— Могли бы, если бы собрать их всех и заставить подождать в достаточно большом доме, — сказал один из шестерок. — А эти заразы расползлись по всему дну долины. Сотни их можно взорвать, но не всех сразу.
— Дело обстоит просто, — сказал я им. — Или мы их, или они нас. Если мы разнесем взрывчаткой сколько удастся, можно ли будет перестрелять остальных?
Слэттер сплюнул:
— Это чтобы нас семеро гонялись за тысячами сумасшедших гадов по лесам? Ну, сотни мы завалим, но если они будут отбиваться даже голыми руками, они нас разорвут, как дырку в заднице. Думай еще, Атен.
— Может, оставлю это Мартину Дел-Кофи. Он что-нибудь придумает.
— Этот пидор? Он им будет задницы вытирать и попробует учить алгебре.
— Ладно, Слэттер. Спорить могу, что ты можешь выдвинуть идею.
— Могу, конечно. — Обезьянья морда расплылась в ухмылке. — Но тебе не скажу.
— На карту поставлено триста жизней. Если ты можешь…
— А ну-ка, Атен, заткнись. Я говорю. Ты хочешь знать одну интересную вещь?
— Что за вещь, Слэттер?
— Этот твой сутенерский папаша и блядская мамаша тоже вернулись.
Я уставился на него, чувствуя, как пульс стучит у меня на шее.
Он вытащил сигарету и закурил, не сводя с меня глаз.
— Они сшиваются тут в лесу среди прочих психов.
— Сказал бы что новое. Это я уже знаю. Впервые в жизни он не увидел в моем лице то, что было для него хлебом: шока, удивления, страха — ничего этого не было. Он пожал плечами и отвернулся.
Я улыбнулся. И почувствовал, что одержал первую маленькую победу.
— А второе, в чем я хочу, чтобы ты мне помог, — сказал я, — это прогнать Курта.
— Так, Атен, а кто будет новым лидером?
— Я.
— Ну да… Это чтобы я помог тебе стать новым боссом. Не выйдет, Атен. Ни хрена не выйдет.
Я не стал напирать. Все равно я жутко устал от сорока восьми часов ходьбы без перерыва. Отнеся рюкзак в сарай, я вытащил спальник и влез внутрь.
И нарочно не стал засыпать, глядя на звезды сквозь открытую дверь и слушая разговоры Слэттера с его шестерками у костра.
Берк развлек их парой грязных лимериков, потом они снова заговорили о Креозотах в соседней долине.
— Атен тупой, — услышал я слова Слэттера. — Чтобы избавиться от этих психов, достаточно сунуть Семтекс под плотину, запалить шнур и — бах… Вода понесет этих гадов до самого царствия небесного.
Я услышал, что хотел. Вот теперь можно было закрыть глаза и заснуть.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Начало самого длинного дня
Я проспал до восьми утра. После завтрака Слэттер подошел ко мне и буркнул:
— Пошли, чего покажу.
Я пошел за ним к гребню холма. Трава похрустывала от мороза, солнце сияло с неба, и видно было на мили вокруг.
Пройдя милю, он остановился:
— Вон там.
Сколько было видно дна долины, идущей параллельно долине Эскдейла, все было усыпано сидящими и лежащими Креозотами. Верховья долины перегораживала плотина, тянущаяся от берега до берега занавесом серого бетона высотой в сто футов.
— Берк считает, их тут было три тысячи. Сейчас больше. Смотри, вон еще кодла тащится с холма.
— Ну и что будем делать, Таг?
— Я думаю, ты прав, Атен. Они собираются замочить тех сопляков в гостинице.
