– Молли, ты же знаешь, что мы обсуждаем приобретение нескольких менее крупных ХМО. Если ты будешь настаивать на том, чтобы программа вышла в эфир, ты не могла бы по крайней мере попросить Фрэн Симмонс попридержать лошадей до завершения сделки?
Так вот из-за чего весь сыр-бор, поняла Молли. Они боятся, что если она вскроет старые раны, то инфекция перекинется и на них.
– Разумеется, нам нечего скрывать, – подчеркнул Питер. – Но разговоры, пересуды, сплетни свели на нет немало деловых соглашений.
Блэк пил чистое шотландское виски, и Молли наблюдала, как быстро он опустошает свой стакан. Она вспомнила, что он и раньше любил выпить. Значит, ничего не изменилось.
– И прошу тебя, Молли, не ищи Анна-Марию Скалли, – взмолилась Дженна. – Если она узнает о будущей телепрограмме, то может выложить все какой-нибудь скандальной газетенке.
Молли сидела и молчала, разглядывая всех троих, чувствуя, как возвращаются к ней прежние страхи и сомнения, как они кипят под внешней безмятежностью, которую ей удавалось сохранить в течение всего вечера.
– Я полагаю, что суть дела изложена. – Филип Мэтьюз нарушил неловкое молчание. – Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Вскоре Питер, Дженна и Кел ушли. Филип дождался, пока за ними закроется дверь, и спросил:
– Молли, может быть, отложим ужин? Я отправлюсь восвояси и не буду вам мешать.
Еле сдерживая слезы, Молли кивнула, а потом все же сумела произнести:
– Не согласитесь ли вы принять приглашение на другой день?
– С удовольствием.
Молли приготовила петуха в вине по французскому рецепту и коричневый рис. После ухода Филипа она накрыла блюда и отправила их в холодильник, потом проверила замки на всех дверях и пошла в кабинет. Этим вечером, вероятно, из-за Кела и Питера, ей показалось, как что-то забрезжило в памяти, пытаясь прорваться наружу.
Что же это было? Воспоминания, старые страхи, способные затянуть еще глубже в депрессию? Или она найдет ответы, сумеет выбраться из темноты, грозящей поглотить ее? Чтобы узнать, ей придется подождать.
Молли не стала зажигать свет, клубочком свернулась на диване. Что бы сказали Кел, Питер и Филип Мэтьюз, если бы узнали, что завтра в восемь вечера она намерена встретиться с Анна-Марией Скалли в придорожном ресторанчике Роуэйтона?
33
Ничто не сравнится с ранним утром на Манхэттене, решила Фрэн, открывая дверь в половине восьмого утра и подбирая ожидавший ее толстый воскресный выпуск «Таймс». Она сделала себе сок, сварила кофе, взяла горячую булочку, устроилась в большом кресле, положила ноги на оттоманку и взяла первую тетрадь газеты. Через несколько минут она отложила ее в сторону, сообразив, что не понимает ничего из прочитанного.
– Я переживаю, – вслух произнесла Фрэн, потом напомнила себе, что разговаривать с собой – это дурная привычка.
Она плохо спала ночь и не сомневалась, что ее тревога связана со словами Молли о том, что у нее могут оказаться интересные новости. Что это за интересные новости?
Если Молли ведет собственное расследование, она может с этим не справиться, подумала Фрэн. Отбросив в сторону газету, она встала, налила себе вторую чашку кофе и вернулась в кресло, чтобы продолжить чтение стенограммы судебного процесса над Молли.
В течение следующего часа она читала свидетельские показания полицейских, первыми прибывших на место происшествия, судебного эксперта, а также Питера Блэка и супругов Уайтхолл, которые описывали их последнюю встречу с Гэри Лэшем.
По записям Фрэн поняла, насколько трудно было добиться от Дженны негативных показаний в адрес Молли.
'Обвинитель: Вы говорили с обвиняемой в течение той недели перед смертью ее мужа, когда она жила в доме на мысе Код?
Дженна: Да, говорила.
Обвинитель: Как бы вы охарактеризовали ее эмоциональное состояние?
Дженна: Она была очень расстроена.
Обвинитель: Она сердилась на своего мужа, миссис Уайтхолл?
Дженна: Она была расстроена.
Обвинитель: Вы не ответили на вопрос. Была ли Молли Карпентер Лэш сердита на своего мужа?
Дженна: Не могли бы вы повторить вопрос?
Обвинитель: Разумеется. Ваша честь, не могли бы вы попросить свидетельницу прямо ответить на вопрос?
Судья: Свидетельница, отвечайте прямо на поставленный вопрос.
Обвинитель: Миссис Уайтхолл, когда вы говорили по телефону с Молли Карпентер Лэш за неделю до смерти ее мужа, сердилась ли она на него?
Дженна: Да.
Обвинитель: Вам известно, почему Молли Карпентер Лэш была сердита на своего мужа?
