Глядя из окна своего офиса на Рокфеллеровский центр, Фрэн подумала о том, как хорошо снова вернуться в Нью-Йорк. Мрачное снежное утро превратилось в холодный серый день, но все равно было хорошо, ей нравилось смотреть на ярко одетых фигуристов на льду. Кто-то катался ловко и грациозно, кто- то с трудом удерживал равновесие. Специфическое сочетание мастеров и неумех. Переведя взгляд с катка на магазин «Сакса» на Пятой авеню, она смотрела, как его огни оживляют мартовскую серость.
В пять часов распахнулись двери контор, людской поток хлынул на улицу. В конце дня ньюйоркцы, как и все остальные люди, торопились по домам.
Фрэн решила, что тоже готова отправиться домой, и протянула руку за пиджаком. День был длинным, но он еще не кончился. Ей предстояло появиться в вечерних новостях с отчетом об освобождении Молли Лэш. А потом она сможет уйти домой. Она успела полюбить свою квартирку в доме на углу Второй авеню и Пятьдесят шестой улицы, откуда открывался вид на небоскребы с одной стороны и на Ист-ривер с другой. Правда, возвращение к неразобранным коробкам и пакетам, которые рано или поздно придется разбирать, ее совершенно не прельщало.
А вот в офисе у нее все в порядке. Эта мысль утешила Фрэн. Книги были распакованы и расставлены на полках возле стола. До них было удобно дотянуться. Зеленые растения оживляли монотонность стандартной мебели. Неброские бежевые стены стали отличным фоном для ярких репродукций картин импрессионистов.
Когда утром они вернулись в офис вместе с Эдом Эхерном, Фрэн заглянула к Гасу.
– Я собираюсь выждать пару недель, а потом постараюсь устроить встречу с Молли, – объяснила она, обсудив с ним неожиданное заявление, которое Молли сделала для прессы.
Гас яростно жевал никотиновую жвачку, которая совершенно не помогала ему в его личной борьбе с курением.
– Каковы шансы на то, что она будет с тобой откровенна? – поинтересовался он.
– Не знаю. Я стояла в стороне, когда Молли делала заявление, но уверена, что она меня заметила. Не знаю, узнала она меня или нет. Хотелось бы, чтобы Молли с нами сотрудничала. Иначе мне придется работать без нее.
– Что ты думаешь о ее заявлении?
– По-человечески Молли была очень убедительна, когда предположила, что в тот вечер в доме был кто-то еще. Но я уверена, что она просто бодрится, – ответила Фрэн. – Разумеется, найдутся те, кто ей поверит. Вполне вероятно, что ей необходимо заронить сомнение. Будет ли Молли говорить со мной об убийстве мужа? Не знаю.
Но на это можно надеяться, решила Фрэн, вспоминая разговор с Гасом по дороге в гримерную.
Гримерша Кара повязала ей накидку вокруг шеи. Беттс, парикмахерша, округлила глаза.
– Ты что, спала в лыжной шапочке?
Фрэн весело улыбнулась.
– Нет, я надела ее только утром. Вам обеим придется совершить чудо.
Пока Кара накладывала тональный крем, Беттс включила щипцы для волос, а Фрэн закрыла глаза и принялась сочинять начало репортажа. «Сегодня в 7. 30 утра распахнулись двери тюрьмы „Ниантик“, и Молли Карпентер Лэш вышла к прессе, чтобы сделать неожиданное заявление».
Кара и Беттс работали с потрясающей скоростью, и через несколько минут Фрэн была готова предстать перед камерой.
– Меня не узнать, – сообщила Фрэн, глядя в зеркало. – Вы просто молодцы.
– Фрэн, нам не пришлось делать ничего особенного. Все при тебе. Только цвета у тебя однотонные, – терпеливо объяснила Кара. – Мы просто подчеркнули то, что есть.
Подчеркнули, повторила про себя Фрэн. Вот этого ей никогда не хотелось. На нее и так всегда обращали внимание. Самая маленькая девочка в группе детского сада. Самая маленькая среди восьмиклассниц. Колобок. Фрэн неожиданно прибавила в росте в старшем классе Крэнден-академии и достигла вполне приличных пяти футов пяти дюймов.
Кара сняла накидку.
– Выглядишь великолепно, – одобрила она, – всех сразишь наповал.
Шестичасовые новости вели Том Райан и Ли Мэннерс. Оба получили первые навыки работы в эфире, озвучивая прогноз погоды. Когда программа закончилась, все отстегнули микрофоны, и Райан сказал:
– Отличный репортаж о Молли Лэш, Фрэн.
– Тебе звонят, Фрэн. По четвертой линии, – раздался из студии голос секретарши Лайзы.
К немалому удивлению Фрэн, оказалось, что звонит Молли.
– Фрэн, я видела тебя у тюрьмы сегодня утром. Я рада, что ты пришла. Спасибо за репортаж. Во всяком случае, мне показалось, что ты готова непредвзято взглянуть на смерть Гэри.
– Конечно, я очень хочу верить тебе, Молли. – Фрэн наудачу скрестила пальцы.
Голос Молли зазвучал неуверенно:
– Тебя заинтересовало бы расследование смерти Гэри? В обмен я готова помочь сделать передачу для твоего канала. Мой адвокат говорил, что звонили почти со всех каналов, но я бы предпочла работать с человеком, которому могу доверять.
– Конечно, меня это интересует, Молли, – быстро ответила Фрэн. – Честно говоря, я и сама собиралась позвонить тебе по этому поводу.
Они договорились встретиться на следующее утро в Гринвиче, в доме Молли. Фрэн положила трубку и, выразительно подняв брови, посмотрела на Тома Райана.
