Много лет назад он видел вековой давности видеозапись хождения по огню, исполненного во время какой-то религиозной церемонии на Земле. Вырыта была длинная яма, ее наполнили углями, раскаленными докрасна. Верующие проходили ее из конца в конец босыми ногами, настолько невозмутимо, как если бы расхаживали по песку. Пусть это и не доказывало могущества некоего божества, но являлось потрясающей демонстрацией храбрости и веры в себя. Роберт, конечно же, сможет сделать точно так же. Сейчас ему так легко было вообразить, что он идет по огню…
Хождение по углям на Луне! Не удержавшись, он рассмеялся от самой этой мысли, и на мгновение боль почти исчезла. Стало быть, идея первичности ума над материей работает — по крайней мере несколько секунд.
— Остается всего пять километров. Отлично идешь, но парень из МТИ нагоняет. Не расслабляйся.
Ничего себе! Да Сингх мечтал об этом. Гложущая боль в ногах пересиливала все остальные ощущения. Он фактически не замечал нарастающей усталости, но двигаться вперед становилось все труднее и труднее. Роберт отказался от идеи передвигаться прыжками и, в качестве промежуточного варианта, перешел на медленный, размашистый шаг, который на Земле выглядел бы достаточно внушительно, но на Луне был жалок.
За три километра он был готов все бросить и вызвать «скорую». Может быть, спасать ноги уже слишком поздно? Потом, как только Сингх почувствовал, что дошел до предела, он заметил то, что наверняка увидел бы и раньше, не будь все его мысли сосредоточены на оставшейся дистанции.
Далекий горизонт уже не представлял собой идеально прямую линию, отделяющую сверкающий пейзаж от черной ночи космоса: Сингх приближался к западным пределам Залива Радуги. Над изгибом поверхности Луны поднялись мягко скругленные вершины Мыса Лапласа. Эта картина и понимание того, что он собственными усилиями добрался до этих гор, вызвали у него последний прилив сил.
Во Вселенной уже не существовало ничего другого, кроме финишной черты. Сингх был всего в нескольких метрах от нее, когда упорный противник рванулся вперед, без видимых усилий увеличил скорость и обошел его.
Когда Роберт Сингх пришел в сознание, он лежал в машине «скорой помощи». Все тело у него ныло, но острой боли не было.
— Некоторое время много ходить тебе не придется, — услышал он голос, доносившийся словно бы с расстояния в несколько световых лет. — Самый серьезный случай обморожения, который я когда-либо видел. Но я ввел местное обезболивающее. Новый комплект ног тебе покупать не придется.
Это известие до некоторой степени утешало парня, но едва ли компенсировало горечь понимания того, что он проиграл, невзирая на все свои старания, когда победа, казалось, совсем рядом. Кто это сказал: «Победить — не самое главное, это единственное, что имеет значение»? Сингх даже не был уверен в том, что пойдет забирать свою серебряную медаль.
— Пульс у тебя снова в норме. Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно.
— Тогда это поможет тебя подбодрить. Ты готов к приятному потрясению?
— Попробуйте.
— Ты — победитель! Нет, не надо вставать!
— Что?.. Как это?!
— МОК рвет и мечет, а ребята из МТИ ржут как ненормальные. Как только забег окончился, они признались, что их Роберт — на самом деле робот, антропоморф общего назначения, класс девять. Ничего удивительного, что он… что эта штука пришла к финишу первой! Так что твое выступление становится еще более потрясающим. Поздравления текут рекой. Хочешь или нет, но ты знаменит.
Слава продлилась недолго, но эта золотая медаль до конца жизни числилась у Роберта Сингха среди самых ценных его вещей. Хотя только после Третьих Лунных Олимпийских игр, восемь лет спустя, он осознал, чему положил начало. К тому времени космические медики позаимствовали у глубоководных ныряльщиков технику жидкостного дыхания и начали заполнять легкие участников жидкостью, насыщенной кислородом.
Победитель первого лунного марафона вместе с остальными представителями рода человеческого, рассеявшимися по Вселенной, с благоговейным восторгом наблюдал, как неуязвимый для вакуума Карл Грегориос совершил свой рекордный двухминутный рывок в забеге на один километр по Заливу Радуги. Он выступал обнаженным, как его греческие предки на самых первых Олимпийских играх три тысячи лет назад.
После окончания Аритеха с подозрительно высокими оценками астроспециалист Роберт Сингх без труда получил должность помощника инженера по силовым установкам на одном из регулярных шаттлов Земля — Луна. По какой-то ныне забытой причине эти корабли были прозваны молоковозами. Эта должность вполне его устраивала, поскольку, к своему удивлению, Фрейда обнаружила, что Луна — все-таки место интересное. Она решила провести там несколько лет, занимаясь лунным аналогом золотой лихорадки, которая некогда разразилась на Земле. Но то, что долго искали на Луне старатели, обладало несравненно большей ценностью, чем обыкновенный, по нынешним временам, металл.
Это была вода, если точнее — лед. Бессчетные тысячелетия метеоритной бомбардировки и вулканической деятельности, которая, временами активизируясь, вывернула наизнанку верхние слои Луны толщиной в несколько сотен метров, давно уже уничтожили все остатки воды, будь то вода жидкая, твердая или газообразная. Все же оставалась надежда на то, что глубоко под землей, около полюсов, где температура всегда намного ниже точки замерзания, могут находиться слои ископаемого льда, оставшегося с тех времен, когда Луна еще только сформировалась из первичных осколков Солнечной системы.
Почти все селенологи полагали, что это голая фантазия, но имелось предостаточно заманчивых свидетельств, чтобы поддерживать эту мечту на плаву. Фрейде посчастливилось быть одним из членов экспедиции, обнаружившей первую из ледяных шахт Южного полюса. Это открытие не только обещало коренным образом преобразить экономику Луны, но и оказало непосредственный и крайне благотворный эффект на экономику семьи Сингх-Кэрролл. Теперь им хватало общих средств, чтобы взять в аренду фуллеровский дом и жить в любом месте на Земле, где им заблагорассудится.
На Земле… Они по-прежнему рассчитывали провести немалую часть жизни где-нибудь еще, но им хотелось иметь сына. Если бы он родился на Луне, то ему не хватило бы физических сил для посещения родной планеты своих родителей. Но если бы ребенок был выношен в условиях земной силы тяготения, то это, напротив, дало бы ему свободу передвигаться по всей Солнечной системе.
Они также согласились, что первым месторасположением их дома будет Аризонская пустыня. Пусть сейчас в ней становилось довольно многолюдно, но по-прежнему оставалось множество нетронутых геологических красот, по которым могла полазать Фрейда. Еще эта пустыня очень близко походила на Марс, который оба они были намерены рано или поздно посетить, пока его не изгадили, как выражалась Фрейда, лишь наполовину иронизируя.
Куда более тяжелой задачей было решить, какую модель жилища выбрать из множества предлагающихся. Эти дома, названные в честь великого инженера-архитектора двадцатого века Бакминстера Фуллера, конструировались с использованием технологий, о которых он мечтал, но до появления их не дожил. Они могли практически автономно обеспечивать существование своих обитателей почти неограниченное время.
Энергию вырабатывал стокиловаттный герметично закрытый термоядерный реактор, который раз в несколько лет требовал заправки обогащенной водой. Такого скромного количества энергии вполне хватало практически для любого грамотно спроектированного дома, а постоянный ток напряжением в девяносто
