для питания термоядерного двигателя. Изредка природа все же сотрудничает с человечеством.
Людям уже трудно было вспомнить жизнь до Кали. До момента опасности оставалось еще много месяцев, но чуть ли не все мысли и поступки сосредоточились на нем.
«Подумать только, — иногда с иронией напоминал себе Роберт Сингх. — Я согласился на эту работу только потому, что хотел беззаботной службы, перед тем как выйти в отставку в ранге полного капитана!»
Время для подобных интроспекций у него выпадало нечасто, регулярный некогда распорядок жизни корабля сменился, по выражению старпома, спланированным кризисом. Тем не менее, с учетом всех сложностей проведения операции «Атлант», дело прошло сравнительно гладко. Крупных задержек не случилось, и программа всего на два дня отставала от графика, выполнить который когда-то казалось невозможным.
Как только «Голиаф» с «Атлантом» были поставлены на парковочную орбиту, всерьез пошла работа. Надо было закачать в резервуары две сотни тысяч тонн водородно-дейтериевой смеси при тринадцати градусах выше абсолютного нуля. Электролитические установки Европы могли произвести такое количество за неделю, но другое дело — доставить его на орбиту. К несчастью, два танкера Европы проходили капитальный ремонт, с которым нельзя было справиться местными силами. Их отбуксировали обратно на Деймос.
Даже если все пройдет нормально, то на наполнение необъятных топливных баков должен был уйти почти месяц. За это время Кали еще на сотню миллионов километров приблизится к Земле.
От прежнего «Голиафа» почти ничего не осталось. Одна сторона была целиком скрыта под топливными баками и двигательными модулями «Атланта» компактной массой труб длиной метров двести. Почти вся остальная часть корабля также спряталась под его собственными дополнительными резервуарами.
«Обзор будет плохой, пока не сбросим первые пустые баки. Да и ускорения не наберем со всей этой дополнительной массой, невзирая на обновленный двигатель», — мысленно отметил Сингх.
Трудно было поверить, что будущее человечества может зависеть от этого неуклюжего нагромождения железа. Вся конструкция была спроектирована и собрана с одной-единственной целью — как можно быстрее установить на Кали мощный ускоритель масс. «Голиаф» служил всего лишь фургоном для доставки, межпланетным космическим грузовиком. Грузом первостепенной важности, который должен быть доставлен до пункта назначения вовремя и в хорошем состоянии, являлся «Атлант».
Для достижения этой цели требовалось поступиться очень и очень многим. Хотя крайне важно было добраться до Кали с минимальной задержкой, в скорости можно было выиграть только за счет сокращения полезного груза. Если «Голиаф» сожжет слишком много топливной смеси на пути до Кали, то ее может не хватить для того, чтобы отклонить астероид с угрожающей траектории. Все усилия окажутся потрачены впустую.
Чтобы сократить время выполнения задачи, не расходуя топливо, капитан задумывался о классическом способе гравитационного ускорения, который использовался первыми космическими кораблями при исследовании внешних пределов Солнечной системы. «Голиаф» мог резко спикировать к Юпитеру и, проносясь мимо, позаимствовать часть его момента силы. Однако план пришлось с сожалением отвергнуть по причине его рискованности. Вокруг Юпитера вращалось слишком много мусора. Разреженные кольца всякой дряни уходили до самых границ атмосферы, а легкие водородные цистерны мог пробить даже мельчайший осколок. Будет весьма забавно, если операцию сорвет крошечный спутник Юпитера.
В отличие от старта с поверхности планеты, при начале смены орбиты ничего специфического не происходит. Никакого, естественно, звука, даже видимого указания на то, столь грандиозны задействованные силы. Плазменный реактивный двигатель, приводивший в движение «Голиаф», был слишком горячим, чтобы испускать слабое излучение, различимое для человеческого глаза. Он писал свой автограф по звездному небу лучами дальней области ультрафиолетового спектра. Для зрителей, наблюдавших за ними со спутникового комплекса Европы, единственным свидетельством того, что «Голиаф» начал движение, было небольшое облачко грязи, оставленное им после себя. Тут были куски термозащиты, использованного упаковочного материала, обрывки веревки и изоленты — весь тот сор, что оставляют на крупной строительной площадке даже самые аккуратные рабочие. Не самое зрелищное начало для столь благородного предприятия, но «Голиаф» и его груз, «Атлант», отправились в путь и несли с собой надежды и страхи всего человечества.
Днем позже, набрав ускорение в одну десятую «Голиаф» с трудом миновал второй по величине спутник, Каллисто, изрытую кратерами. Но только через неделю он вырвался наконец из территориального пространства Юпитера и пересек весьма причудливые орбиты самых дальних крошечных близнецов Пасифе и Синопе. К тому времени он двигался так быстро, что даже Солнце не смогло бы вернуть его. Если бы корабль оказался не в состоянии сдержать скорость, то окончательно покинул бы Солнечную систему и начал бесконечное путешествие среди звезд.
Но ни один командир космического корабля не мог бы пожелать более безмятежного рейса. «Голиаф» с «Атлантом» совершили рандеву с Кали на двенадцать секунд раньше графика.
— Я побывал на десятках астероидов, — сказал сэр Колин Дрейкер своей невидимой аудитории, находящейся на расстоянии полмиллиарда километров в сторону Солнца. — Но даже сейчас не в состоянии судить об их величине на глаз. Я точно знаю, каковы размеры Кали, но мог бы с легкостью убедить себя в том, что ее можно держать на вытянутых руках. Дело в том, что здесь нет абсолютно никакого ощущения масштаба, не на что опереться глазу. Как вы сами убедитесь, насколько хватает глаз, астероид покрыт мелкими метеоритными кратерами. Вон тот, крупный, слева в центре, в действительности около пятидесяти метров в ширину, но выглядит в точности так же, как и более мелкие вокруг него. Самые маленькие из видимых — шириной несколько сантиметров.
Давид, будь любезен, увеличь, пожалуйста. Спасибо. Теперь мы приближаемся, но никакой существенной разницы в изображении не наблюдается. Мини-кратеры, которые мы сейчас видим, в точности похожи на своих более крупных собратьев. Давид, останови увеличение. Даже если бы мы взяли лупу, то картина осталась бы практически прежней — мелкие кратеры всевозможных размеров, вплоть до тех, что были оставлены частичками пыли.
Теперь снова общий план, чтобы можно было рассмотреть Кали целиком. Спасибо. Вы видите, что цвета практически нет, по крайней мере для человеческого глаза. Она почти черная. Вы можете предположить, что это кусок угля, и окажетесь не слишком далеко от истины. Внешние слои на девяносто процентов состоят из углерода.
Зато внутри все по-другому. Там железо, никель, силикаты, различные льды — вода, метан, углекислота. Очевидно, что история у астероида была очень богатая. Я даже практически уверен в том, что это два сросшихся тела довольно разного состава, которые относительно мягко столкнулись и остались сцепленными.
Возможно, вы заметили, что, пока я говорил, в поле зрения появились новые кратеры. День Кали достаточно короток — три часа двадцать пять минут. Тот факт, что она вращается, делает нашу задачу еще более хитроумной.
Можно нам посмотреть обратную сторону, Давид? Выведи в центр квадрат К5. Да, вот так…
